Ответственность за обстрелы объектов энергетической инфраструктуры

В октябре Российская Федерация обстреляла многочисленные объекты гражданской инфраструктуры Украины, в большей степени энергетической. Эти объекты подвергались обстрелам и раньше, однако сейчас обстрелы были значительно масштабнее. Они производились путём применения ракет дальнего действия, дронов-камикадзе и артиллерии.

Правительство Украины не раскрывает полную и точную картину повреждений энергетической инфраструктуры из-за опасений дальнейших обстрелов. В заявлениях высших должностных лиц утверждалось о повреждении 30–40 % объектов энергетической инфраструктуры. Были обстреляны многочисленные ТЭС, ТЭЦ, ГЭС, энергосети и системы распределения электроэнергии. По данным Минрегиона, по состоянию на 3 октября, ещё до масштабных обстрелов, в результате вооружённой агрессии России в общей сложности было поражено 527 объектов критической инфраструктуры в сфере теплоснабжения, а именно: 386 котельных, 12 ТЭЦ, 2 ТЭС и 127 центральных тепловых пунктов.

Эти обстрелы инфраструктуры сопровождались заявлениями высших должностных лиц РФ, которые подтверждали, что эти объекты были целями обстрелов, и они осознавали, что это объекты гражданской инфраструктуры.

10 октября 2022 года на заседании Совбеза РФ президент России Владимир Путин заявил о том, что: «Сегодня утром, по предложению Министерства обороны и по плану Генерального штаба России, нанесён массированный удар высокоточным оружием большой дальности воздушного, морского и наземного базирования по объектам энергетики, военного управления и связи…»

11 октября 2022 года Министерство обороны РФ заявило, что российские военные продолжают наносить «массированные удары» по объектам Украины. «Сегодня ВС РФ продолжили нанесение массированных ударов высокоточным оружием большой дальности воздушного и морского базирования по объектам военного управления и системы энергетики Украины. Цель удара достигнута. Все назначенные объекты поражены», – заявил официальный представитель оборонного ведомства Игорь Конашенков.

Представляется, что такие откровенные заявления делаются, когда человек считает, что ему ничего не угрожает, он уверен в безнаказанности собственных действий.

Представляется, что обстрелы являются нарушением международного гуманитарного права, в частности, в контексте прямой атаки на объекты гражданской инфраструктуры. Объекты энергетической инфраструктуры используются всем населением, это не отдельные объекты, обслуживающие военных, а потому они являются гражданскими объектами. Также нарушение МГП есть в контексте пропорциональности атаки и выбора средств для атаки с целью достичь военного превосходства.

«С целью обеспечения уважения и защиты гражданского населения и гражданских объектов стороны конфликта всегда различают гражданское население и комбатантов, а также гражданские объекты и военные объекты, и, соответственно, направляют свои операции только против военных объектов», — определено Женевской конвенцией.

Военные цели ограничиваются теми объектами, которые по своему характеру, местоположению, назначению или использованию вносят эффективный вклад в военные действия, то есть их полное или частичное уничтожение обеспечивает определённое военное преимущество. В случае, когда есть сомнения относительно различения, объект признаётся гражданским.

МГП не запрещает наносить удары по энергетической инфраструктуре как таковой, а лишь определяет, что только военный объект может быть объектом нападения. Почти наверняка некоторые из целей, поражённых РФ во время этих обстрелов, таковыми не являются. И даже в отношении тех целей, которые являются военными, РФ обязана рассмотреть альтернативные виды оружия, тактики и цели для достижения желаемого эффекта, если альтернатива приведёт к меньшему количеству смертей, ранений или разрушений для гражданского населения. Украина не предоставляет деталей обстрелов, но в общем можно сделать вывод, что РФ не делает попыток избежать вреда гражданскому населению.

Обстрелы РФ также должны соответствовать правилу пропорциональности, которое запрещает нападение, когда ожидаемый побочный ущерб является чрезмерным по отношению к ожидаемому конкретному и прямому военному преимуществу. Влияние на моральное состояние гражданского населения не квалифицируется как военное преимущество. И нанесённый ущерб украинскому населению является чрезмерным для любого потенциального российского военного преимущества. Кроме того, МГП требует постоянно заботиться о гражданских и обязывает российские войска пытаться избежать неблагоприятных последствий для украинских гражданских, даже если эти последствия не квалифицируются как побочный ущерб в понимании правила пропорциональности.

Поэтому довольно очевидно, что большинство атак на украинскую энергетическую инфраструктуру нарушают МГП.

Эти обстрелы также нужно рассматривать в контексте совершения военных преступлений, предусмотренных Римским статутом Международного уголовного суда, в частности:

1. умышленное направление нападений на гражданские объекты, то есть объекты, не являющиеся военными целями;
2. умышленное совершение нападения с осознанием того, что такое нападение приведёт к случайной гибели или ранению гражданских лиц либо причинит ущерб гражданским объектам или масштабный, долговременный и серьёзный ущерб окружающей природной среде, который будет явно чрезмерным по сравнению с конкретным и непосредственно ожидаемым общим военным преимуществом;
3. нападение на незащищённые и не являющиеся военными целями города, сёла, жилища или здания либо их обстрел с применением любых средств.

Всё это является отдельными международными преступлениями, признаки которых присутствуют в действиях военных РФ во время осуществления обстрелов.

Украина, к сожалению, не ратифицировала Римский статут, однако признала юрисдикцию МУС по расследованию преступлений, совершённых на территории Украины. Отсутствие ратификации существенно тормозит начало и ход расследования международных преступлений в Украине.

Сложность расследования и наказания за эти международные преступления в том, что трудно установить, кто отдал приказ осуществлять обстрел. Доказать то, что военно-политическое руководство России совершает военные преступления, и вправду практически невозможно, потому что на оперативном уровне оно или руководители, вероятно, не отдают приказы военным. Для доказывания нужно будет установить «цепочку», кто и кому передал приказ, в каком виде.

Так, уже в ряде уголовных дел против солдат РФ в Украине были наказаны исполнители совершённых подобных преступлений, однако не те, кто отдавал приказ.

Поэтому упомянутое выступление Путина и других представителей РФ может стать частью доказательной базы для так называемой командной ответственности за именно эти конкретные военные преступления. Это слишком редкий случай, когда высшее должностное лицо само признаёт в публичных выступлениях свою причастность к действиям, составляющим международное преступление.

Упомянутые здесь заявления высших должностных лиц не единичны, они появляются каждые несколько недель. В совокупности эти заявления могут стать весомым доказательством для доведения вины высших должностных лиц РФ за совершение упомянутых военных преступлений.

Подобные расследования МУС не появятся быстро, однако международные военные преступления не имеют сроков давности, а потому расследование можно начать в любой момент. Очевидно, это произошло бы быстрее, если бы Украина ратифицировала Римский статут.