Нами была проанализирована собранная информация о 804 собранных эпизодах предположительно совершённых убийств. Из них 306 убийств произошло в Киевской области, 158 — в Харьковской, 102 — в Донецкой области, 79 — в Черниговской, 67 — в Херсонской, 40 — в Сумской, остальные 52 эпизода — в Запорожской, Луганской, Николаевской областях. Как видно, во всех областях, где были временно оккупированные территории, имели место умышленные убийства, однако наибольшее распространение, по нашим данным, они получили в Киевской, Харьковской и Донецкой областях.
Наглядно эта информация представлена на следующем графике:
Политика российских военных работала таким образом, что для каждого из регионов были характерны определённые типы военных преступлений. Так, убийства как тип террора против местного населения были наиболее характерны для Киевской области, а также — во многих случаях для Черниговской области. Причины такого феномена мы рассмотрели ниже.
По сравнению с другими регионами Киевщина с большим отрывом опережает другие области по количеству убийств. Большинство таких преступлений (256 из 306) произошло в Бучанском районе Киевской области. Задокументированы убийства в Вышгородском районе (24 случая), 20 — в Броварском районе, а также единичные случаи в Фастовском районе, городе Киеве, Бориспольском районе. Большая часть информации была собрана путём непосредственного опроса потерпевших и свидетелей этих предположительно совершённых преступлений.
В Харьковской области было зафиксировано 158 предположительно совершённых убийств. Из них 78 было совершено в Изюмском районе Харьковской области, 34 — в Купянском районе, 21 — в Харьковском районе, 16 — в Чугуевском районе. Для сбора данной информации применялись как непосредственное общение с потерпевшими и свидетелями, так и открытые источники.
В Донецкой области наибольшее количество предположительно совершённых преступлений имело место в Мариупольском районе (46 случаев), в Краснолиманском районе (29 случаев), Славянском районе (8 случаев).
В Черниговской области предположительно имели место убийства в Черниговском районе (53 случая), Нежинском районе (16 случаев), Прилукском районе (8 случаев) и единичные случаи в других районах.
В Сумской области было зафиксировано 14 случаев предположительно совершённых преступлений в г. Тростянец. В других районах и других населённых пунктах зафиксированы лишь единичные преступления, в частности, в Шосткинском районе, г. Сумах, пгт Чулаковка, г. Ромны, Краснопольской общине, Лебединской общине, Середино-Будской общине, Юнаковской общине, Ахтырской общине, Конотопском районе, с. Боромля, с. Белка, с. Великий Самбор, с. Погожая Криница и других.
В Херсонской области наибольшее количество предположительно совершённых преступлений имело место в г. Херсон (26 случаев), а также в Бериславском районе, Белозёрском районе, Высокопольском районе, Голопристанском районе, г. Скадовск, г. Новая Каховка, Олешковском районе, Нововоронцовском районе и в других населённых пунктах.
Во время исследования мы обратили внимание на географическую неравномерность распределения количества предположительно совершённых убийств российскими военными. Хотя все перечисленные выше территории находились некоторое время под оккупацией с установлением временного вооружённого контроля, продолжительность оккупации не коррелировала с количеством совершённых преступлений. Так, хотя в Киевской области населённые пункты находились под контролем РФ всего два месяца, убийств там было совершено втрое больше, чем в Харьковской области, населённые пункты которой были оккупированы почти восемь месяцев.
Также подобный феномен нельзя было объяснить недостаточным количеством собранной информации по некоторым регионам. Хотя в определённых случаях, например, в случае Луганской и Донецкой областей, могло иметь место недостаточное информирование о совершённых преступлениях из-за нахождения части территории под оккупацией, в целом это не объясняло почти полное отсутствие убийств на одних территориях и их преобладание — на других. Хотя в случае Донецкой, Луганской и Херсонской областей мы прогнозируем увеличение задокументированных эпизодов после полной деоккупации территории.
Более того, мы заметили, что в одном регионе, например, в Киевской области, в отдельных населённых пунктах убийства совершались намного чаще, чем в других. Так, в Бучанском районе было совершено больше всего убийств, в то время как в Вышгородском районе преобладали пытки и незаконное лишение свободы, а расстрелы совершались изредка.
Поэтому мы пришли к выводу, что количество преступлений на определённой территории зависело от непосредственного указания военного руководства. Это не было хаотичное истребление населения, иначе количество убийств было бы одинаковым или почти одинаковым для всех регионов. Очевидно, что были указания именно на физическое истребление населения на определённых территориях или в конкретных населённых пунктах. Можем предположить, что это также зависело от подразделений, осуществлявших оккупацию, хотя эта теория не всегда подтверждалась местными жителями.
Так или иначе, нами был зафиксирован контраст в определённых точках на карте, таких как Бучанский район Киевской области, Изюмский район Харьковской области, Тростянецкий район Сумской области, Черниговский район Черниговской области. Суммарно в этих территориальных общинах было совершено более половины всех зафиксированных убийств.
По результатам анализа данных, нами также было установлено, что большая часть жертв преступлений — мужчины. Из 204 случаев убийств, где нами были установлены персональные данные потерпевших (всего 214 потерпевших), лишь в 33 случаях пострадали женщины, в 6 случаях — дети. Среди мужчин, в общем, преобладали лица трудоспособного возраста (18 — 60 лет), хотя некоторая часть потерпевших относилась к старшей возрастной категории. Среди расстрелянных детей все — подростки, которых можно было спутать со взрослыми людьми. Женщины становились жертвами убийств либо случайно (находясь рядом с мужчинами), либо в результате целенаправленной внесудебной казни.
Убийства совершались в основном по двум сценариям: в результате расстрелов на улицах и в результате внесудебных казней. Для расстрелов на улице использовалось оружие разных калибров, однако в основном — стрелковое оружие. Для внесудебных казней использовались разнообразные методы, в том числе очень болезненные и мучительные, среди которых: забивание до смерти, оставление умирать от кровопотери, физические пытки до смерти и т.д. Внесудебные казни применялись к наиболее опасным, по мнению оккупационных властей, лицам. Среди них были бывшие военные, общественные активисты, журналисты, волонтёры и другие лица. В большинстве случаев они были сначала задержаны и неоднократно допрошены, а в дальнейшем, возможно, из-за сопротивления на допросах или по другим причинам, были убиты.
Расстрелы на улицах осуществлялись по однообразному сценарию. Чаще всего российские военные стреляли по всем прохожим и автомобилям, которые видели. При этом они понимали, что перед ними гражданские лица. Свидетели расстрелов сообщали, что погибшие ехали на автомобилях с белыми флагами или с надписями «Дети». Те из них, кто передвигался пешком или на велосипедах, не имели при себе оружия или предметов, похожих на него, не носили камуфляжной формы и не совершали никаких агрессивных действий по отношению к российским военным. Перед расстрелом российские военные почти никогда не разговаривали с будущими жертвами, хотя были зафиксированы случаи, когда расстрел совершался уже после разговора, например, после проверки документов или в ответ на отказ перейти с украинского на русский язык.
Таким образом, очевидно, что расстрелы не осуществлялись по определённым спискам, а были хаотичными и направленными больше против группы населения, чем против конкретных её представителей. К этой группе принадлежали мужчины трудоспособного возраста, которые могли оказывать сопротивление. В определённых местностях, вероятно, российские военные имели указание от командования осуществлять расстрел таких лиц, если они передвигались по улицам. При этом они почти никогда не совершали массовых расстрелов в домах местных жителей, кроме случаев целенаправленных внесудебных казней.
По результатам исследования мы можем утверждать следующее:
- Системно убийства совершались только в определённых населённых пунктах, где, вероятно, военные получили на это приказ;
- Жертвами убийств становились лица мужского пола трудоспособного возраста;
- Убийства совершались в форме внесудебных казней (при наличии определённого мотива) и расстрелов на улицах (без наличия очевидного мотива).
