Исчезновения людей: Запорожская область (24. 02. 2022–18. 06. 2022)

Харьковская правозащитная группа начинает серию публикаций, посвященных анализу информации о предположительно совершенных, начиная с 24 февраля 2022 г., международных преступлениях, собранной в рамках инициативы «Т4Р». Предлагаем вашему вниманию статью о пропавших без вести и насильственных исчезновениях в Запорожской области.

Согласно статье 2 Международной конвенции о защите всех лиц от насильственных исчезновений (Украина присоединилась к ней в июне 2015 г.), «насильственным исчезновением считается арест, задержание, похищение или лишение свободы в любой иной форме представителями государства или лицами или группами лиц, которые действуют с разрешения, при поддержке или с согласия государства, при последующем отказе признать факт лишения свободы или сокрытии данных о судьбе или местонахождении исчезнувшего лица, вследствие чего это лицо оставлено без защиты закона». По международному праву насильственное исчезновение является преступлением, а если практика насильственных исчезновений является широко распространенной или систематической — даже преступлением против человечности. Согласно ч. 2 статьи 1 Конвенции, «Никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или иное чрезвычайное положение, не могут служить оправданием насильственного исчезновения».

На предыдущей стадии российско-украинской войны ХПГ задокументировала 4649 случаев пропажи без вести в 2014–2018 гг., в основном, в боях на востоке Украины. Среди пропавших 3135 — мужчины, 645 — женщины, 239 — дети, пол 630 человек не определен из-за нехватки информации. По состоянию на 30 июля 2018 года найдено 3484 человека, судьба 1165 — неизвестна. База данных ХПГ содержит информацию о 983 случаях исчезновения гражданских лиц и 843 случаях исчезновения членов законных вооруженных формирований в 2014 году, в 2015 году — 361 гражданского и 216 военных, в 2016 году —178 гражданских и 19 военных, в 2017 и 2018 годах и в первой половине 2019 года нами было зафиксировано и внесено в базу данных исчезновение 40 гражданских лиц и 22 военных. В общей сложности 621 случай можно квалифицировать как насильственные исчезновения, то есть речь идет о том, что жертвы насильственного исчезновения были лишены защиты закона после задержания и не имели никакой связи со своими родными. При этом они подвергались разного рода действиям, которые могут быть квалифицированы как другие международные преступления — убийство, пытки, унижение человеческого достоинства, незаконное заключение.

С первых же дней начала стадии полномасштабной войны российские вооруженные силы стали прибегать к исчезновениям, большая часть которых была насильственными. По состоянию на 23 июня в базе данных инициативы Т4Р задокументировано 1625 пострадавших от исчезновений, среди них в Харьковской области — 800 жертв, Херсонской — 399, Луганской — 236, Запорожской — 136, в остальных областях — 54 пострадавших. По предварительной квалификации к насильственным исчезновениям относится 510 случаев, в том числе в Харьковской области — 77, Херсонской области — 268, Луганской — 26, Запорожской — 111, в остальных областях — 28. Итак, за первые 120 дней полномасштабной войны количество предварительно квалифицированных насильственных исчезновений по собранным нами данным уже почти такое же, как за 8 лет предыдущей стадии войны.

Случаи, которые были неоднократно задокументированы с 24.02.2022 года, такие как насильственные исчезновения или похищения гражданских лиц, предположительно свидетельствуют о нарушении статьи 34 (IV) Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12.08.1949 года, статьи 75 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) от 08.06.1977 года. При наличии определенной критической численности насильственных исчезновений они квалифицируются как преступление против человечности по статье 7 (1)(i) Римского статута Международного уголовного суда. По национальному законодательству такие действия квалифицируются как незаконное лишение свободы или похищение человека (статья 146 УК Украины) или насильственное исчезновение (статья 146-1 УК Украины).

Рассмотрим исчезновения в Запорожской области. Преимущественно они распространены на ее временно оккупированных территориях. Среди категорий лиц, которые в основном исчезают:

Подавляющее количество пропавших — рядовые граждане, то есть не медийные лица, информация о них вообще отсутствует, отследить судьбу этих задержанных нет возможности, их род деятельности неизвестен, непонятно, к какой категории лиц их можно отнести.

С начала вторжения оккупационные войска Российской Федерации проводят политику насильственных похищений депутатов и представителей ОМСУ с целью быстрого получения контроля над украинскими территориями и давления на оккупированные общины.

Задержание журналистов, волонтеров, общественных деятелей, адвокатов и активных участников проукраинских митингов — это так называемая охота на инакомыслящих с целью скорейшего уничтожения костяка общества на временно оккупированных территориях.

Рассказывает об издевательствах правозащитник и журналист П.: «Я ждал своей очереди, думал, что будет со мной, если это обычные люди и с ними так поступают. Во время обысков россияне нашли у меня в телефоне чужую запись: "Лучше я умру, чем буду жить под российскими г***ками". Россиянам это не понравилось, они злились. Меня повели на 4-й этаж, включили эту запись и ударили в живот. Потом мне провели большой урок „истории“ о том, что Киевская Русь — это часть Российской империи, в общем несли бессвязный бред и говорили, что украинцы — фашисты, националисты и 8 лет бомбят Донбасс. Однако запись не моя — мне не поверили. Оккупанты завязали мне глаза и начали обсуждать, что делать со мной: предлагали сбросить с 4-го этажа. Вели меня в комнату с разбитыми окнами, били по ногам, чтобы я упал, одной рукой держали за воротник».

Важно добавить, что с каждым днем количество задокументированных случаев растет, и, фактически, количество похищений значительно больше.

Отдельно необходимо обратить внимание, что исчезнувшие гражданские лица условно делятся на несколько категорий по продолжительности исчезновения:

Подавляющее большинство освобожденных лиц из тех, кто ранее был похищен, вероятно, подвергались психологическому и физическому насилию.

Из полученных данных можно сделать вывод, что подавляющее количество людей после похищений не выходят на связь, информацию об их местонахождении, состоянии здоровья и условиях содержания, а также о причине задержания их родственники получить не могут. Информацию о задержанных не предоставляют близким и родственникам, что усложняет поиск похищенных лиц.

Большой процент задокументированных фактов похищений — это задержания на срок до двух недель. Вероятно, за этот период оккупанты реализуют свои планы в отношении конкретного лица и принимают решение об освобождении или дальнейшем содержании в местах несвободы. Также есть информация и задокументированные случаи задержаний людей с целью получения выкупа.

Случаи похищения мужчин были зафиксированы в г. Мелитополь и г. Токмак Запорожской области. На все обращения местных жителей о похищении их родных у оккупантов примерно одинаковый ответ: «Приезжайте, такие вопросы по телефону не решаются». По приезде родственникам озвучивают «цену». По данным СБУ, сумма за «возвращение к нормальной жизни» зависит от состояния семьи и колеблется в пределах от 10 000 до 30 000 долларов США.

Также стоит отметить, что людей задерживают при разных обстоятельствах. Эти обстоятельства условно можно разделить на несколько групп:

Подавляющее большинство задержанных были похищены при неизвестных обстоятельствах. Отследить судьбу людей очень сложно, отсутствуют свидетели и информация о вероятных причинах задержания. При таких задержаниях люди будто бы исчезают, долгий промежуток времени (возможно, до месяца) родные не владеют информацией о местонахождении и состоянии здоровья.

Жена задержанного М.: «Мой муж просто выполнял свою работу, помогал людям, каждый день выходил на работу и решал важные вопросы для жителей города, делал все возможное, чтобы в городе был порядок и все службы работали, я знаю, что он никогда бы не согласился сотрудничать с оккупантами. С марта я не имею никакой информации о нем, где он, как он, он просто исчез».

Есть задокументированные случаи откровенной лжи представителей оккупационных войск о местонахождении человека. По показаниям свидетелей (лиц, которые вместе с ним содержались/содержатся) он находится в определенном месте несвободы, а оккупационная власть направляет официальный ответ, что такого человека в данном месте нет. Это не что иное, как психологическое издевательство над родными, которые пытаются найти похищенного члена семьи. Непризнанное содержание под стражей любого лица является полным нарушением гарантий его свободы и личной неприкосновенности («Kurt v/ Turkey», №24276/94).

Рассказывает мама задержанного М.: «Я в отчаянии, не знаю, что мне делать, у меня есть информация, что мой сын в Крыму, но сегодня получила сообщение от так называемого управления федеральной службы исполнения наказаний по Республике Крым и г. Севастополю, что моего сына там нет и никогда не было. Почему они скрывают информацию?»

Высокий процент похищенных — из собственного дома. Во время документирования было выяснено, что такие задержания носят комплексный характер, объединяются вместе с обысками, запугиванием семьи, уничтожением имущества и изъятием ценных вещей и техники.

Задержания на рабочем месте сопровождались обыском, изъятием документации и запугиванием коллег. Во время задержаний на улице обычно, согласно задокументированным случаям, задержание сопровождалось избиением, насильственными действиями со стороны представителей оккупационной власти.

На блокпостах задерживали преимущественно волонтеров, которые помогали выехать, и рядовых граждан, которые пытались выехать с временно оккупированных территорий.

«Когда мы возвращались в поисках нового пути, на блокпостах были орки, они кричали, заставили выйти из машин, угрожали расстрелом. Как выяснилось, россияне думали, что мы — шпионы и едем с украинской стороны, хотя мы туда даже не добрались. Нам сказали съехать в кювет, мы съехали, возле нас стали двое военных, подняли гранаты и сказали: "Если кто-то в машине рыпнется или дёрнется, или опустит руки — мы бросим под машину гранату". Нас проверили, вроде поняли, что мы не шпионы. Но сказали, что у нас много вещей, и нас придется долго обыскивать, поэтому сказали ехать с ними». Так о процессе задержания на блокпосту рассказывает правозащитник и журналист П.

Задержание во время митингов было зафиксировано в нескольких случаях, в основном это были организаторы и активные участники. Отследить массовые задержания участников митингов, к сожалению, возможности не было.

Относительно наличия так называемых «фильтрационных лагерей» на временно оккупированных территориях Запорожской области информации нет.

По информации от руководителя Запорожской ОВА Александра Старуха, есть сведения о 340 подтвержденных случаях похищения лиц. Итак, нами задокументировано 40% случаев от количества официально зарегистрированных исчезновений.

В будущем мы проведем анализ исчезновений в Харьковской, Херсонской, Луганской областях и в целом по всей Украине.