‘Наш эвакуационный поезд расстреляли’, — воспоминания режиссера из Ирпеня
24 февраля 2022 года я находилась в городе Ирпень, где, собственно, и проживала. Война застала меня, как и подавляющее большинство украинцев, в постели. В тот день я собиралась на работу. Это была съёмочная смена — я работала вторым режиссером в полнометражной картине. В Ирпене я провела первые десять дней вторжения: слышала взрывы, обстрелы.
Эти первые десять дней мы провели вместе с родителями в доме, который я арендовала. Я слышала, как истребитель нанес авиаудар по жилому комплексу ”Новоирпенские Липки”. Снаряд попал в один из домов, в котором моя подруга приобрела квартиру для своей мамы. Страшно было, когда слышала звук танка, проезжавшего по соседней улице. Даже если вы никогда не слышали, как звучит танк, вы не перепутаете этот звук ни с чем.
Самое страшное — это не сам звук танка, а тот момент, когда звук прекращается. Ты ведь понимаешь, что танк подъехал на позицию, сейчас развернется башня и наверняка последует выстрел.
То есть надо скорее прятаться, потому что выстрел может быть в твою сторону. Также трудно с чем-нибудь спутать звук истребителя, ведь в такой момент твое тело реагирует отдельно от сознания. Ты не успеваешь подумать, что надо прятаться, как ты уже спрятался.
Последние три дня перед эвакуацией мы провели на полу. Я еще тогда шутила, что у нас была насыщенная “половая жизнь”. Мы ели на полу, спали на полу, читали новости на полу. Обстрелы были настолько интенсивными, что находиться в вертикальном положении было опасно.
Четвертого марта я приняла решение эвакуироваться. Пятого марта с утра я собрала небольшую часть вещей: это были жесткие диски с рабочими материалами, ноутбук, мои кошки в переноске и несколько вещей из списка самого необходимого. И вот со всем этим я отправилась на вокзал в Ирпене. Там мы ждали эвакуационный поезд, один из вагонов которого сейчас стоит на Михайловской площади в Киеве как экспонат.
Вот именно в том вагоне я должна была ехать из Ирпеня в Киев. Но нам сообщили, что поезд атаковали, он сошел с рельсов, поэтому мы не можем эвакуироваться, и нам всем нужно добраться до разрушенного моста возле Романовки. Это тот мост, который позже назвали ”мостом жизни”.
Мне в очередной раз повезло — я нашла телефон местного волонтера, который подхватил меня, мой рюкзак, моих кошек и подвез к мосту. Дальше я провела какое-то время под мостом, потому что мы ждали своей очереди, чтобы пройти: нас пропускали группами.
Перейдя мост, я добралась до автобусов. Я даже попала в новости, потому что Марина Порошенко помогала мне зайти в автобус. Потом мне все друзья присылали скрины из новостей, где у меня на голове непонятно что и перекошенное лицо (улыбается). Я шутила, что настал тот момент, когда страна меня увидела, а я в таком виде.
Знаете ли вы о случаях военных преступлений россиян в Ирпене?
Я слышала историю мастера маникюра, у которой обслуживалась моя мама. Она во время обстрела находилась во дворе собственного дома вместе с мужем.
На ее глазах муж погиб от осколков, ей пришлось собственноручно его хоронить во дворе. После чего она поняла, что, если тоже погибнет, ее уже некому будет хоронить.
Она пошла на свой страх и риск по улице, которую простреливали. Просто уже не понимая что делает, находясь в состоянии аффекта. К счастью, ей удалось эвакуироваться.
Еще одни мои знакомые оставались в оккупации. Им приходилось сидеть дома, потому что они боялись выходить на улицу, ведь там были россияне.
Пострадало ли ваше имущество?
Я снимала жилье. К счастью, ни моя квартира, ни квартира родителей не пострадали. Все, что у нас пострадало — это автомобиль. Потому что мы его припарковали на заднем дворе и туда прилетела мина. Машину пришлось сдать на металлолом.
Шестого марта 2022-го я уехала из Киева во Львов, где меня ждали друзья. Там я провела два дня. В апреле и мае 2022-го была в Берлине. Пыталась там интегрироваться, но, как оказалось, жизнь переселенки мне не очень подходит. Поэтому я решила возвращаться в Украину.
Вернусь ли в Ирпень? Возможно. Но сейчас я живу в городе Турка Львовской области. Здесь у меня есть работа. Я работаю, я нужна.
