MENU
Горячая линия по поиску пропавших без вести в Украине
Документирование военных преступлений в Украине.
Глобальная инициатива T4P (Трибунал для Путина) была создана в ответ на полномасштабную агрессию России против Украины в феврале 2022 года. Участники инициативы документируют события, имеющие признаки преступлений согласно Римскому уставу Международного уголовного суда (геноцид, преступления против человечности, военные преступления) во всех регионах Украины

‘Когда видели самолеты — падали на землю…’

29.01.2023    доступно: Українською | in English
Алексей Сидоренко
C 78-летним Виктором Тимофеевичем мы встретились на руинах его частного дома в Мощуне на Киевщине. Мужчина много лет обустраивал свое жилище, которое в один миг уничтожил артиллерийский снаряд, когда российские оккупационные войска пошли на Киев в марте 2022-го года.

Вы помните, как война пришла в ваш дом 24-го февраля?

— Это было утро, началась стрельба, я включил телевизор, там сказали, что Россия напала на Украину. Тогда я понял, что это война. С каждым днем ситуация ужесточалась, начались военные действия, в Мощун стали прилетать снаряды, ракеты, “Грады”, в домах вылетали окна. Ко мне приехал сын, и мы примерно неделю здесь жили. Почти все эвакуировались, а мы еще оставались какое-то время. А потом, когда в Мощуне начались перестрелки и заехали танки, пришлось срочно эвакуироваться. Выезжали мы под обстрелами, но, к счастью, удалось доехать до Киева.

Как был разрушен ваш дом?

— Когда мы эвакуировались, наш дом был цел, но многие дома уже пылали. А когда мы уехали, на следующий день снаряд попал в дом соседа. А наш дом был разрушен приблизительно с 11-го по 13-е марта.

Разрушенный дом Виктора Наймибутько, Мощун

Как вы спасались от обстрелов?   

— Ракеты летали в разные стороны над головами и домами: “Смерчи”, “Грады”, все… Особо спрятаться было негде, прятались под лестницей, там бетонные перекрытия. Но мы понимали, что от прямого попадания это не спасет. Когда видели самолеты, падали на землю.

Как вы эмоционально выдерживали такой ужас?

— Эмоционально, конечно, понимаешь, что это война, я сам служил в разведке. Пытался сдерживаться, но когда думал, что все это приходится переживать моим детям, было тяжело. Думал постоянно про русских. Какого черта им тут нужно?

Есть ли погибшие среди ваших знакомых в Мощуне?

— Да, есть. Погиб товарищ моего сына, который, кстати, нас вывозил из Мощуна. А уже на следующий день его буквально разорвало снарядом. Его похоронили в Мощуне. А вообще, погибших тут очень, очень много, особенно, среди военных. В лесу уже поставили много памятников, где стояла наша оборона. Много наших военных погибло.

Много домов разрушено в Мощуне?

— В Мощуне процентов 80. В нашем кооперативе, который принадлежит Мощуну, тоже очень много. Примерно 28 семей остались без крыши над головой. Уничтожены целые улицы, где раньше люди нормально жили.

Вы восстанавливаете сейчас свой дом?

— Да! Как говорят, любой дом начинается с туалета. Вот, собственно, с него и начал. Сначала построил сарай, чтобы в нем жить. А тем временем, строю дом. Сейчас, главное, зиму пережить, а потом будет видно. Много помогают волонтеры. Им при жизни нужно памятник ставить. Они все для нас делают.

Разрушенный дом Виктора Наймибутько, Мощун

Вам помогает государство?

— Пока — нет! Вот чтобы на уровне государства была помощь, такого — нет. А хотелось бы, чтобы и они принимали в этом участие, а не только волонтеры.

Изменилось ли ваше отношение к русским?

— Оно и раньше у меня было не ахти. Когда-то я часто ездил в командировки в Москву. Еще тогда русские относились к нам пренебрежительно как к каким-то младшим братьям. Я понимал, что они нас не любят. Ну а теперь на 100% все стало понятно.

Вы готовились к предполагаемой войне, у вас был тревожный чемоданчик?

— Нет! Единственное, что купили — несколько пачек соли, мясо, хотя все это потом сгорело в доме. Я не думал, что они решатся на оккупацию Украины.

Что вы дальше планируете делать?

— Разгребать завалы, отстраиваться. Потому что ждать помощи пока не приходится.

Какие у вас были эмоции, когда освободили Мощун?

— Когда мы были в эвакуации в Киеве, постоянно в СМИ следили за новостями в Мощуне. А узнав об освобождении, мигом помчались в родной дом, который, к сожалению, разрушен. Но, Слава Богу, мы все живы.

Вы верите в то, что все будет хорошо?

— Мои сыновья в ВСУ верят. А я верю им! 

Виктор Наймибутько, Мощун

 Поделиться