MENU
Горячая линия по поиску пропавших без вести в Украине
Документирование военных преступлений в Украине.
Глобальная инициатива T4P (Трибунал для Путина) была создана в ответ на полномасштабную агрессию России против Украины в феврале 2022 года. Участники инициативы документируют события, имеющие признаки преступлений согласно Римскому уставу Международного уголовного суда (геноцид, преступления против человечности, военные преступления) во всех регионах Украины

Ян Рачинский, председатель правления Международного общества ‘Мемориал’

01.09.2023    доступно: in English | На русском
Ян Рачинский
Выступление в Осло 31 августа 2023 года на Nobel Peace Conference: Human Rights Heroes.

Председатель правления “Международного Мемориала” Ян Рачинский © Nobel Prize Outreach AB, Production: NRK Председатель правления “Международного Мемориала” Ян Рачинский © Nobel Prize Outreach AB, Production: NRK

Председатель правления ‘Международного Мемориала’ Ян Рачинский © Nobel Prize Outreach AB, Production: NRK

Дамы и господа,

Я буду говорить о положении российских гражданских активистов — не только правозащитников.

В течение последних полутора лет в России против 634 человек из 78 регионов России возбуждено уголовное преследование из-за их антивоенной позиции. Из них 200 человек лишены свободы: 181 находится за решеткой, 11 под домашним арестом, 8 подвергаются принудительному лечению. Назвать их всех у меня нет возможности.

После начала так называемой специальной военной операции был стремительно принят закон, наказывающий лишением свободы тех, кто трактует ее иначе чем “использование Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности”. Людей отправляют в тюрьму за антивоенные высказывания. Среди них муниципальный депутат Алексей Горинов, получивший 7 лет за слова о гибели украинских детей в результате войны, начатой Россией — слова, сказанные на заседании совета депутатов. Среди них оппозиционный политик Илья Яшин, рискнувший задавать вопросы о событиях в Буче. Среди них — Игорь Барышников, одинокий пенсионер из Калининградской области, ухаживавший за 97-летней матерью. В июне этого года за антивоенные публикации в соцсетях он был осужден на 7 с половиной лет. Его мать умерла в начале августа, ему отказали в возможности присутствовать на похоронах.

Многие еще не осуждены, но уже находятся в тюрьмах по таким же обвинениям. Например, 18-летний Максим Лыпкань, подавший заявку на проведение антивоенного митинга в годовщину российского вторжения.

Более 19 тысяч человек подверглись задержаниям и штрафам за антивоенные высказывания, даже просто за употребление слова “война”.

Две недели назад отправлен за решетку Григорий Мелконьянц — лидер организации “Голос”, которая уже на протяжении многих лет наблюдает за выборами в России и борется с нарушениями; у ряда активистов “Голоса” прошли обыски. Хотя многие политические противники нынешнего режима — Владимир Кара-Мурза, Алексей Навальный и другие — уже находятся в тюрьме, власть все равно боится наблюдателей на приближающихся выборах.

Арестованы и уже 4 месяца находятся в тюрьме режиссер Евгения Беркович и драматург Светлана Петрийчук — в их пьесе, получившей год назад одну из главных российских театральных премий, внезапно обнаружили “оправдание терроризма”.

По нелепому обвинению в “попытке вывоза архива организации” арестован Александр Чернышов, руководитель пермского Центра исторической памяти.

Я назвал лишь несколько примеров, на самом деле их, повторяю, сотни.

К сожалению, почти до советского уровня опустились возможности судебной защиты. Суды в России давно не защищают право, судьи почти всегда безропотно выполняют пожелания министерства юстиции и прокуратуры. Это не только российская проблема, но для России она особенно остра. И, кажется, для решения этой проблемы была бы полезна международная конвенция о неприменении сроков давности к преступлениям против правосудия. Те, кто разрушает этот институт — полицейские, пишущие лживые протоколы, следователи и прокуроры, выдвигающие фальшивые обвинения, и, разумеется, судьи, выносящие неправосудные приговоры, — все они должны понимать, что ответственность наступит.

Преследованиям подвергаются не только гражданские активисты, но и общественные организации в целом. Ликвидированы — под нелепыми предлогами — многие самые авторитетные правозащитные организации России: Московская Хельсинкская группа, Сахаровский центр, Агора, Информационно-аналитический центр “Сова”.

После решения суда о ликвидации Международного Мемориала за “ненадлежащую” маркировку нескольких его текстов под тем же смехотворным предлогом был ликвидирован Правозащитный центр “Мемориал”. Ликвидации подвергся и Пермский Мемориал, а у Екатеринбургского Мемориала отнято помещение. В марте этого года у ряда активистов Мемориала в Москве были проведены обыски, против не названых пока сотрудников нашей организации возбуждено уголовное дело по нелепому обвинению в “оправдании нацизма”. Путинский режим уже давно не заботится о правдоподобности обвинений.

Кроме ликвидации, российские власти придумали и другие формы давления на организации, разные способы затруднить их работу.

Один из них — это включение организаций (а теперь уже и отдельных граждан) в так называемый “реестр иностранных агентов”. Это происходит во внесудебном порядке, по произвольному решению чиновников министерства юстиции. Среди попавших в этот реестр один из ведущих российских социологических центров — Левада-центр, Фонд защиты гласности, целый ряд организаций Мемориала, Правозащитная группа “Гражданин. Армия. Право”, помогающая призывникам, уже упомянутая мною Ассоциация “ГОЛОС”, защищающая права избирателей, Фонд “В защиту прав заключённых”, “Экологическая вахта Сахалина” и многие десятки других.

Другая, менее массовая, но существенно более тяжкая по последствиям форма давления — это признание международных или зарубежных организаций, действующих в России, “нежелательными”. Такое решение принимает Генеральная прокуратура — также во внесудебном порядке, без объяснения мотивов. “Нежелательных” организаций уже больше сотни, среди них Гринпис, Трансперенси интернейшнл, Всемирный фонд природы, независимый телеканал “Дождь” и многие другие. За сотрудничество с “нежелательной” организацией российским гражданам и организациям грозит уголовная ответственность. Поскольку ни один термин в законе не определен, сотрудничеством может быть признано что угодно — интервью, данное “нежелательному” СМИ, и, вполне вероятно, даже переписка.

Конечно, как показывает опыт советских диссидентов, отсутствие у организации юридического статуса, и даже уголовные репрессии против ее участников затрудняют работу, но не делают ее невозможной. Деятельность общественных организаций — не прихоть отдельных людей. Это общественная потребность, а во многих случаях — общественная необходимость. И особенно сейчас, когда многие декларированные Конституцией права и свободы становятся такой же фикцией, какой были в советское время, когда окончательно упразднена свобода слова, а все телевизионные каналы, все массовые печатные СМИ находятся в руках государства и в действительности являются средствами не информации, а пропаганды.

По-прежнему нуждаются в помощи и защите беженцы и вынужденные переселенцы, колоссально обострилась проблема защиты прав военнослужащих и призывников, никуда не исчезают проблемы инвалидов и заключенных, продолжаются преследования политических противников власти, не расследуются случаи бесследных исчезновений и пыток, все так же необходимо препятствовать фальсификациям на выборах. И гражданские активисты занимаются всеми этими проблемами независимо от того, нравится это чиновникам или нет.

Сейчас эта работа становится столь же трудной и рискованной, как при советской власти, но она продолжается, хотя добиться успеха стало несравненно труднее. Наши предшественники 40 лет назад не опускали руки — и мы не собираемся.

В заключение скажу еще несколько слов.

Я представляю здесь Мемориал — объединение людей, работающих с памятью о трагическом прошлом. Невозможно заставить людей забыть прошлое. И тем более это невозможно, когда прошлое возвращается. А возврат этот уже практически произошел.

Возврат к советским методам подавления инакомыслия естественным образом сопровождается и возвратом к советским историческим мифам, подчас причудливо искаженным и усиленным. Например, пакт 1939 года с Гитлером, которого стеснялись даже советские пропагандисты, объясняя его необходимостью и умалчивая про секретные протоколы, теперь объявлен триумфом советской дипломатии.

Формально государство не пересматривало отношение к коммунистическому террору — но памятники Сталину появляются в разных российских городах, подчас при содействии местных властей.

Только что появился новый учебник истории, который воспроизводит старые концепции “враждебного окружения” и российской исключительности. Препарированная пропагандистами история становится идеологическим оружием.

Спор идет не столько об исторических фактах, сколько об основах человеческого общежития.

Человек — не расходный материал для решения государственных задач, как это мнится нынешней российской власти. Человек — хозяин государства и его строитель.

Не государство должно определять, как жить людям, а люди — каким быть государству.

Это не абстрактные гуманистические идеалы — это прагматика выживания общества.

Общественные организации и активисты, правозащитники — это предохранители, датчики неблагополучия, опасного хода событий.

Препятствуя самоорганизации граждан, ограничивая свободу мнений государство уничтожает собственное будущее и будущее общества.

Государство, нарушающее права собственных граждан, неизбежно становится опасным для других государств.

Поэтому (возвращаюсь к теме нашей сегодняшней встречи) поддержка активистов, защищающих права граждан, — это общая задача и общий интерес людей доброй воли. Поддержка и тех, кто продолжает бороться, оставаясь в своей стране, и тех, кто был вынужден уехать.

Это чрезвычайно важная задача. И я надеюсь, что мировое сообщество приложит усилия для ее решения.

 Поделиться