Начну с цитаты из Фейсбука.
«Могу ли я ненавидеть сильнее? Могу и буду. Ненавижу каждую букву из тех, которыми сейчас пишу. Но пишу, чтобы ВЫ прочли. А еще потому, что на этом языке я могу более эффективно выразить ненависть.
Я ненавижу и проклинаю вас. И российскую культуру с имперским „Хаджи-Муратом“ и ницшеанским Раскольниковым, с ее воспеванием несчастья, моральной нечистоплотности и разгильдяйства, и ваши балет и оперу, построенные на унижении и муштре, как в армии. И вашу армию, которую вы в свое время держали в узде страшными пытками, проходами через строй, заградотрядами, а теперь из-за мздоимства превратили в сброд кровожадных убийц, хотя, постойте, она всегда такой и была, как всякая армия, построенная не на идеологии и профессионализме, а на желании убивать и грабить, и выживать, когда тебя объявили пушечным мясом.
Я проклинаю вашу теорию „маленького человека“ и диван Обломова (привет, культура!), вашу покорность руке, раздающей оплеухи, ваше раболепие и чинопочитание, вашу неспособность встать и заявить о себе. На декабристах закончилась эта способность. поднять голову и быть человеком. И на Болотной. когда ваших берут в автозаки, вы скандируете „отпускай“, когда наших, мы переворачиваем автозаки.
Я проклинаю ваше рабство, которое пошло войной на мою свободу, в мою вольницу, в мой мир согласованного хаоса, в мой теплый океан любви и гнева (по-украински лучше звучит любові та люті).
Я проклинаю ваш извращенный мир, и вашу извращенную жизнь. Например, снохачество только у вас могло появиться. Вы стремитесь к подавлению личности, воли, самого человеческого естества, вы язва этой планеты, ее боль, ее ад. У вас на всю страну есть несколько тысяч честных великих порядочных людей, но их вы уничтожаете и втаптываете в грязь.
Могу ли я ненавидеть сильнее? Могу! И буду! До последнего вздоха!»
Такая себе демонстрация философии обиды по Николаю Бердяеву. Этот ярко и сильно написанный текст отражает общий дискурс ненависти ко всему русскому, в частности, культуре и языку, который царит сегодня в украинском обществе. Он вполне понятен и естественен, когда убиты десятки тысяч украинцев и разрушены десятки тысяч домов, а некоторые города сравняли с землей. Однако он и не вполне адекватен, и неприемлем.
Адам Михник говорил: «Я ни одного плохого слова не сказал против русского народа. Никогда! Это мой принцип. Я вообще не говорю плохо о народах. Как бы плохо ни поступало то или иное государство — надо вести себя порядочно по отношению к людям, которые там живут. И всегда надеяться, что люди победят государство. А без россиян мы, поляки, никогда бы не были такими храбрыми». Научиться бы нам такому отношению — даже в сегодняшних условиях!
«Другая Россия» — это не «несколько тысяч», а те 14% россиян, которые голосовали против Путина на выборах, выступали против российской агрессии в 2014 году и выступают сейчас. Это они носили передачи нашим пленным морякам и другим политзаключенным в тюрьмы. Это они помогают сегодня нашим беженцам. Это они отказываются от участия в войне против Украины. Это они выходят на пикеты с антивоенными лозунгами, несмотря даже на вполне реальную угрозу получить большой срок заключения за это. Административные наказания за эти пикеты уже получило более 2000 россиян, и они подвергаются уголовному преследованию за «дискредитацию» российской армии. А за «фейки» о войне, то есть «распространение клеветнических сведений о российских вооруженных силах», просто за правдивые утверждения, что, например, российские военные обстреливают жилые кварталы, сразу возбуждают уголовные дела. Можно получить до 10 лет лишения свободы. Таких уголовных дел о «фейках» и «дискредитации» уже около 200.
«Другая Россия» хочет помочь нам и нуждается в нашей поддержке и помощи. Я уверен, что путинское государство будет побеждено, и мы должны быть заинтересованы в том, чтобы сохранить и приумножить «другую Россию», и чтобы она играла значительно большую роль после нашей победы в той стране, которая возникнет на обломках нынешней империи. Северного соседа мы не можем изменить, но желательно способствовать его оздоровлению после окончания войны.
Проклятия в адрес русской культуры, по-моему, несправедливы. Она одновременно была и имперской, и антиимперской. Парадоксальным образом это даже сочеталось в отдельных личностях. Пушкин, «певец империи и свободы» (Георгий Федотов), написавший антипольские стихотворения «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина», в то же время немыслим без свободы, которая была одной из его святынь, недаром в итоговом «Памятнике» он написал:
«…Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал».
Все пеняют Иосифу Бродскому за его антиукраинское стихотворение (которое он, впрочем, никогда не публиковал), но забывают о его откровенно антиимперском цикле «Письма к римскому другу», ставшем лучшим, по моему мнению, выразителем отношения его поколения к вводу войск в Чехословакию в августе 1968 года.
К антиимперской русской культуре принадлежали такие русские мыслители, как Петр Чаадаев, Николай Бердяев, Георгий Федотов, писатели Лев Толстой, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Владимир Короленко и другие. Эту традицию поддерживали Вячеслав Иванов, Сергей Аверинцев, Григорий Померанц, а сегодня ее блестяще представляет Михаил Шишкин. Вместо проклятий значительно полезнее было бы проведение исследований имперского и антиимперского течений в русской культуре. Однако следует признать, что на сегодня антиимперское течение проиграло.
Но непонятно, почему мы должны отказаться от русской культуры? Как справедливо заметил Всеволод Речицкий, особенность России еще и в том, что ее окраины культурнее центра. Именно поэтому украинская культура парадоксальным образом участвовала непосредственно в формировании культуры метрополии и является ее частью. В XIX веке вся «весна народов» была построена на инкорпорации культуры Австро-Венгерской империи, а не на отказе от нее. Это особенно заметно сегодня в Галичине.
Что же касается языка, то вот свидетельство Булата Окуджавы о своем совместном выступлении перед польской аудиторией вместе с великим актером Даниэлем Ольбрыхским. Из зала пришла анонимная записка: «Русские принесли Польше много зла, и я их язык презираю...». Ответ был таким.
«Язык не виноват, – заметил пан Ольбрыхский, –
всё создаёт его неповторимый лик:
базарной болтовни обсевки и огрызки,
и дружеский бубнёж, и строки вечных книг.
Сливаются в одно слова и подголоски,
и глупо упрекать Варшаву и Москву...
Виновен не язык, а подлый дух холопский –
варшавский ли, московский – в отравленном мозгу.
Когда огонь вражды безжалостней и круче,
и нож дрожит в руке, и в прорезь смотрит глаз,
при чём уж тут язык, великий и могучий,
вместилище любви и до, и после нас?»
Как по мне, лучше не скажешь.
Однако в Украине собираются изъять из библиотек 100 млн пропагандистских книг. Речь идет о «книгах антиукраинского содержания с имперскими нарративами и пропагандой насилия, пророссийской, шовинистической политики. На втором этапе будут изымать литературу на русском языке, изданную в России после 1991 года. Причем, вероятно, разных жанров, в том числе и книги для детей, и любовные романы, и детективы. Это очевидное требование времени... Будут изымать также и классику, потому что русские поэты и писатели, как Александр Пушкин и Федор Достоевский, заложили основы „русского мира“».
Я считаю, что это проявление глубокого провинциализма, о котором писал еще Юрий Шерех, будет лакмусовой бумажкой, своеобразным тестом на зрелость украинской нации, стала ли она современной в подлинном смысле этого слова. В политическом смысле эти варварские действия будут только на руку государству-агрессору. Так не лучше ли одуматься?
