Мне шестьдесят пять лет, я пенсионер. Во Львов приехала из города Харькова. Родилась на Сумщине — на границе Украины с россией. Когда-то русские ходили к нам в школу, а теперь стреляют …
В семьдесят шестом году я поступила в учебное заведение в Харькове, а потом по распределению поехала работать в город Горький. Со временем вернулась в Харьков, вышла замуж и осталась. Работала на стройке, а когда родились дети, пошла в детский сад воспитателем. Потом работала на заводе, потом в торговле, в последнее время на кассе. Сейчас я на пенсии. Иногда подрабатываю. Мне нравится вышивать, поэтому, после работы я вышиваю бисером. У меня есть небольшая дача, но она находится на границе с россией и сейчас там обустроились оккупанты.
Как прошел ваш первый день полномасштабной агрессии?
Еще двадцать третьего мы гуляли в парке Горького и ни про что плохое не думали. Легли спокойно спать, а утром проснулись от взрывов и телефонных звонков. Я не ожидала вообще, что может быть война. Началась паника: что, куда, кому звонить? Дочь позвонила, говорит: “Мама, мы собираемся в бомбоубежище. Собирайся, идем с нами”. Но я решила остаться дома.
Вам встречались события, в которых вы видели преступления против гражданского населения?
Сначала больше всего бомбили Северную Салтовку. Я тоже живу на Салтовке, но старой. Ночью что-то свистело, летело. Утром вышла, смотрю — окна валяются, магазин разрушен взрывом. Что-то горело по улице Блюхера, там был черный дым и весь район в дыму … Я выбегала, чтобы что-то купить детям в бомбоубежище. Ничего особенного в магазинах уже не было: какие-то консервы, пряники. Каждый день были перестрелки, систематически что-то горело. В нашем районе снаряд упал перед школой по улице Гарибальди, там, где внук мой учится. Слава Богу, сначала на дороге взорвался, но потом все-таки попал в школу.
За моим домом взорвался снаряд. Я звонила, сказали, что там убило пятерых людей, в частности, беременную женщину.
У старшей дочери была трехкомнатная квартира на Северной Салтовке. Попал снаряд, и я не знаю, что там с квартирой. А младшая взяла кредит перед Новым Годом. В ее квартиру тоже попал снаряд.
Какими были следующие дни, как вы выехали из города?
Несколько дней дети были в бомбоубежище. Потом дочка позвонила и сказала: “Мама, будем выезжать из города”. Детям было очень страшно. У меня две внучки по пять лет каждой и внуку восемь. Когда сирена, она закрывает уши и начинается паника. Они решили ехать, и я с ними поехала. Утром на попутной машине доехала к ним в бомбоубежище. Это было пятого марта. Из бомбоубежища нас зятья отвезли машинами на вокзал. На вокзале стояли очень долго, потому что много людей выезжало. Еще и погода была ужасная: сумки стояли на снегу, а на них сидели укрытые пледами дети. Может, часов пять так сидели на платформе. Над нами летали самолеты, а мы не знали, наши это или нет. Было страшно.
Возможно, у вас есть что сказать россиянам?
Я к ним всегда нормально относилась. Но то, что они сделали с нашей страной — просто нестерпимо … Заберите своих детей, они же здесь погибают! Наши погибают, и вашу погибают! И все это из-за вашего недоумка путина. Неужели вам не жалко своих детей и внуков? Вы убиваете детей, невинных людей! И вообще, разве детские садики, школы, торговые центры, парки — это военные объекты? Что они бомбят? Экопарк разбомбили, зверей убили! Остановите своего “зверя”! Сколько можно это терпеть?
