Офицеры не работают
“Привлечение офицеров к физическому труду прямо запрещено Женевской конвенцией”. Так говорит Алек Гиннесс в фильме “Мост через реку Квай”. Приблизительно то же сказала и Екатерина Скопина, попав в российский плен.
Недавно была семидесятая годовщина завершения Норильского восстания, организованного украинскими политзаключенными. Через 70 лет украинцы продолжают оказываться в неволе по указанию Москвы: как и во времена гулагов, они демонстрируют исключительное мужество в тяжелейших условиях современного российского плена.
В Украине “Мост через реку Квай” 1957-го года не слишком известная лента, которая, впрочем, считается одним из лучших образцов мирового кинематографа. События разворачиваются в японском лагере для военнопленных в Таиланде, где начальник лагеря — полковник Сайто приказывает всем отправляться на строительство моста. Командир британского контингента — Николсон отказывается отправлять на работы своих офицеров: он начинает зачитывать Женевскую конвенцию, стоя перед полковником Сайто, чем заставляет последнего изрядно рассвирепеть.
В конце концов Николсон получает наказание в виде содержания в яме, где едва не умирает от истощения, отстаивая свою приверженность международному праву.
В отличие от полковника Николсона, старший лейтенант Скопина — реальный человек. Она была заместителем командира военного госпиталя в Мариуполе, когда Россия начала наступать на город в феврале 2022 года. Во время неудачного марша вместе с морской пехотой она была захвачена в плен.
Женевские конвенции не считают личный состав медицинских служб военнопленными — даже если во время захвата люди были вооружены. Веря в международные нормы, Екатерина Скопина была убеждена, что ее подчиненных и ее саму должны отпустить. Однако россияне даже не дали возможности выразить протест, сразу забрав личные удостоверения, без которых доказать свой статус было невозможно. Так для Екатерины и ее сослуживцев началось время жестокого российского плена: сначала в печально известной колонии в Еленовке, а затем в российских тюрьмах и изоляторах.
Следует признать, что люди, утверждающие, что способны читать судьбу человека по его руке, иногда пользуются народной поддержкой. Среди российских военных существует мнение, что каждый из них наделен аналогичным даром определять подразделение, в котором служит человек, по следам на его руках.
Руководствуясь этим мистическим чутьем, госпожу Скопину сначала причисляли к снайперам. Впоследствии на допросах ее и других заставляли признаться в проведении не менее мифических “обрезаний” в своем госпитале. Иронично, что признание в якобы пытках, российские военные и гэбисты выбивают с помощью, собственно, пыток — таких, которые трудно придумать даже российской пропаганде.
Я думала, что Еленовка — это было самое страшное
Помимо регулярных избиений и ударов током, Екатерина также описывает, как россияне имитировали повешение пленных. Женщину ставили на стул (учитывая физические нагрузки, стоять на двух ногах уже было непростой задачей), заставляли набрасывать на шею веревку и начинали расшатывать стул, ожидая, что тот, кто за этим наблюдает, не выдержит и начнет говорить. Когда на это заставили смотреть Екатерину, она вскочила и набросилась на надзирателей, требуя прекратить делать это с ее коллегой. “Что вы делаете?! Снимите Викторию Сергеевну! Какое обрезание?! Самое тяжелое, что она может сделать, это зуб вырвать”.
Сразу после этого начинается другой способ пыток — человека заставляют наклониться и стоять над раскаленной печью. “У меня от этого деформировались очки и теперь стекло выпадает”, — говорит Екатерина.
В колонии в Еленовке Екатерина Скопина провела всего пять дней, однако за это время успела вместе с другими женщинами увидеть, как издеваются над мужчинами.
“Собаки загрызали насмерть наших военнослужащих. Такое впечатление было, что псов учат на наших ребятах. И это все было показательно, чтобы мы видели: было два автобуса с женщинами. Женщин было 82. Эти автобусы поставили перед входом, где сделали так называемый коридор: мужчинам завязывали руки, они бежали и их били резиновыми дубинками. У некоторых от этих дубинок трескалась кожа на голове”.
Что именно произошло 29 июля 2022 года в этом селе под Донецком, где в один день в неволе погибли более 50 украинских военных? Екатерина не могла этого видеть, поскольку в то время уже содержалась в колонии на территории России. По телевизору ей рассказывали, что украинцы сами атаковали своих бойцов из HIMARS. Однако у Екатерины была другая версия: к ней в колонию попали несколько женщин, которые находились в Еленовке во время взрыва. Они рассказали, что сразу после трагедии на телах погибших были трупные пятна, которые не могли образоваться в столь короткое время после взрыва. Кроме этого, Екатерина сама вспоминает звуки работы русской артиллерии непосредственно на территории колонии.
Мы говорим с Екатериной ровно через год после массового убийства в Еленовке. Национальная полиция опубликовала заблюренную фотографию “младшего инспектора”, подозреваемого в пытках. Екатерина узнает его по татуировкам на руках. Именно этот мужчина — этнический украинец, работающий на российских оккупантов, пытался заставить его чистить картошку, а когда она отказалась, ударил медика по голове.
Вспоминая полковника Николсона, приходится признать, что между ним и Скопиной есть отличие. Цитируя Женевскую конвенцию, Николсон остается сдержанным, а Скопина говорит, что без мата напоминать о ней не могла, поэтому приходилось просить других девушек делать это в менее агрессивной форме.
Екатерину удалось заставить чистить картофель, но любую другую работу она выполнять отказалась. Особенно ее разозлил приказ шить российскую форму бок о бок с осужденными за уголовные преступления. Россияне были вынуждены смириться с этим. Они поместили ее в одиночную камеру, но не за это.
Голодовка и разговор с генпрокурором
После Еленовки был Таганрогский СИЗО, где пытки только усиливались. В колонии в селе Валуйки Белгородской области России женщин били током, пока они пытались бежать в туалет. От переутомления украинки теряли сознание.
Екатерина начала организовывать бунт в форме голодовки. Ей удалось убедить приобщиться к нему других военных: присоединилась даже женщина, у которой уже была анорексия. Екатерину выдали, администрация ее изолировала.
Однажды колонию случайно посетил генеральный прокурор России. Обычно подобные визиты не приносят никакого результата: под страхом сильных пыток заключенные почти никогда не жалуются во время проверок. Нам это хорошо известно и по украинским колониям. Однако неожиданно для всех Екатерина Скопина смогла пообщаться с генпрокурором и рассказала ему все как есть. Это сработало и впоследствии условия в колонии смягчились — женщин перестали столь агрессивно пытать.
В целом стойкость духа украинских женщин-военных впечатляет: из 82 пленных на сотрудничество с оккупантами после невыносимых издевательств пошли около десяти. Из подразделения Екатерины — ни одна, чем медик очень гордится, как и гордится девушками-морпехами 36-й бригады, которые также проявили себя достойно. “Самое главное — не терять достоинство и всегда оставаться человеком”, — говорит офицер, с презрением вспоминая тех, кто, очевидно, с этим не справился. По иронии судьбы, пять женщин, согласившихся на российский паспорт, до сих пор находятся в Еленовке, хотя других постепенно обменяли.
Правила жизни в плену Екатерины Скопиной
- Принять, что твое тело больше не принадлежит тебе и с этим ничего нельзя сделать.
- Не поддаваться на провокации. Просьба пощады вызовет у палача ощущение собственного превосходства и только усугубит страдание.
- Поддерживать друг друга.
- Верить в свою страну и в то, что тебя обязательно обменяют.
Когда кино проигрывает реальности
С момента возвращения в Украину в конце 2022 года старший лейтенант Скопина дала множество интервью. После долгой разлуки ее семья объединилась: россияне обменяли ее мужа Игоря, служившего в 503-м батальоне морской пехоты и попавшего в плен вместе с женой, а из Мариуполя после тяжелых и длительных переговоров вернули дочь Анну-Марию, которую долго не хотели отдавать пророссийские родители мужа и оккупационные власти: ребенку даже пытались оформить российский паспорт.
Работа военного госпиталя в Мариуполе, где служила Екатерина, заслуживает отдельного сюжета: в мае прошлого года мы общались с одним из его подопечных, которого впоследствии эвакуировали на вертолете прямо из окруженной Азовстали — еще один невероятный подвиг украинской армии и военной разведки.
Пример Екатерины Скопиной и ее коллег в очередной раз убеждает, что зло не заслуживает никаких компромиссов. Любые сделки со злом заканчиваются проигрышем. Злу можно сопротивляться, даже оказавшись в его полной власти. Московская империя столетиями пыталась уничтожить субъектность украинцев как через апроприацию культуры и стирание языка, так и просто физически, казня я и истязая миллионы людей. Однако стойкость духа — это все же нечто уникальное, что отличает украинский народ: украинцы не исчезли, сохранили язык и культуру и до сих пор мужественно противостоят России, как это делали их предки в разное время.
Сейчас муж Екатерины — Игорь и сама Скопина продолжают свою службу. Екатерина говорит, что это помогает ей психологически после всего пережитого. “Я думаю, что если я приду к психологу, он после меня сам запишется к психологу”.
"Мост через реку Квай” хотя и имеет некоторую связь с реальными историческими событиями, в целом является художественной выдумкой. Как и большинство украинцев, Екатерина Скопина не видела эту ленту, что делает ее историю еще более удивительной: она применила сценарий к реальной жизни, руководствуясь внутренними моральными законами.