Разбито все… Что смог, восстановил немного своими силами. А еще мародеры “помогли”, все было перевернуто. Здесь все побито было, я немного прибрал. Ужасно это все, конечно. Всё капитально нужно восстанавливать. Здесь была стена, здесь — вход в зал, здесь — дверь. Здесь была общая перегородка в спальню, а это — вход в спальню, где жила сестра. Сюда и прилетело.
Я живу в этом доме с рождения. В 63 году родители его построили. Родители уже умерли: нет ни мамы, ни папы. Я живу вместе с сестрой. У нас дом на две половины. Уезжал в эвакуацию со своей сожительницей и ее дочерью, чтобы внучки были в безопасности. Одной — три года, а вторая перешла во второй класс.
Я собрал самые необходимые вещи, потому что услышал, что рашисты идут по Варшавской трассе. Мы выехали в более безопасное место — Кодраторф. В лес, 28 километров от Макарова. В первый день мы уехали, 24 числа. Когда все началось, этот район не бомбили, там рашистов не было, но летало над нами. Дети боялись. Тогда мы решили вывезти детей и внучат немного дальше, в более безопасное место.
Сначала попали в Ровно, жили в пансионате, а потом поехали в Закарпатье к брату моей сожительницы, в Мукачево. Потом поехали в Винницу, к родственникам. А когда я вернулся перед Пасхой, в апреле, увидел это несчастье.
Прилет был, я так понял, в половину сестры. В конце концов разрушило и мою. Окна повредило, это я уже самостоятельно вставил. Машину повредило, ворота, вторую машину. В машине разбиты фары, лобовое стекло, заднее стекло, пассажирское стекло и колесо переднее правое.
Россияне оккупировали гольф-клуб в направлении Гавронщины. Там была верхняя точка, их позиция. Они сюда не дошли, но оттуда били. И были в окрестностях Макарова. Там тоже они много чего разрушили. А здесь они, может быть, и были, но не массово. Здесь остались старожилы, старики, те, кому некуда было выезжать, и терроборона. Было жарко, особенно на окраинах Макарова было жарко.
Что касается россиян, дело в том, что там очень сильно работает агитационная машина. Все ангажированные люди верят в пропаганду. Я же считаю, что Путин должен следовать за кораблем! Да поскорее. Потому что люди настрадались. Что солдаты, что пожилые люди, что дети. Те, кто оказался в плену, дети, которых забрали и депортировали в Россию.
Мой двоюродный брат был в плену, я тоже переживал. Он заведующий хирургического отделения военного госпиталя в городе Днепр. До сентября был в плену, а потом его обменяли на Медведчука. Спустя год, в сентябре. А он хирург, в тюрьме лечил людей. Сложно было ему, но в плену лечил и даже операции делал. Он был в Мариуполе, его сразу направили в горячую точку. Был в Азовстали. С конца марта по сентябрь он был в плену. Его [после плена] сразу на реабилитацию направили в военный госпиталь в Киев. Потом в Полтаве он был на реабилитации, а сейчас вернулся к работе. Говорит, по первому приказу поедет снова, если надо будет.
