‘Ничего не осталось. Все выгорело’

Если стать на эти плиты на крыше, они шатаются. Можете представить, как мы в первые дни ходили: идешь и ноги трясутся, думаешь, что провалишься.

Я живу с женой, у детей — свое жилье, внуки есть. Сын позвонил ночью, когда началась война. “Папа, война!” Мы с женой собрались. У меня гараж неподалеку, метров 300. Жили в гараже до пятого числа, а пятого выехали в Богуславский район, село Чайки. Россияне уже начали обстреливать дом. А пятого здесь так били, что аж жуть. Мы вынуждены были бежать.

Что-то свистело, гудело, стреляло. Мост уже был разбит, но дом еще стоял. А в марте мне позвонили и сказали, что гаражи сгорели. До моего гаража пламя не дошло. Мне повезло. Мне и с квартирой повезло, потому что у меня квартира на ту сторону, ее не задело. Вокруг летали снаряды… Они же [россияне] и в Маковичах были, и в Макарове. Жили там в четырехэтажном доме.

Вернулись мы 24-го или 26-го апреля. Позвонила соседка и говорит: “Сергей, приезжайте, все течет, без вас не справимся”. И мы вернулись домой. Через два дня начали наводить порядок: срезать деревья возле дома, перекрывать крышу, чтобы защитить то, что осталось.

Много снарядов прилетело, в доме лестницы разрушило. У нас лестничная площадка цела, а квартир совсем не осталось. Ничего вообще не было. Вообще! Все выгорело. Стали разбирать завалы. Когда разбирали, работала такая техника, что мы сидели и боялись — как бы дом не рухнул. Все ходуном ходило, но провели экспертизу и сказали, что дом еще подлежит ремонту, будут его достраиваться. Но когда?

В доме сгорела крыша. Полностью! Крыши вообще нет. Рубероид сгорел. Мы живем уже второй год и постоянно принимаем холодный душ.

Была шатровая крыша, как в соседнем доме. А теперь латаем все рубероидом. Здесь два-три слоя рубероида мы положили, оно хоть немного спасает, но все равно, как пойдет дождь — течет.

Мы все делаем своими силами. Я вчера только слез с крыши. 70 лет, я латаю своими силами крышу. Некому больше. У меня подъезд такой — одни девушки, женщины без мужчин. Должны все сами [делать].

Россияне были везде, и в окрестных селах тоже. У меня соседи есть, так у них дом рядом в селе сгорел, здесь квартира сгорела, гараж сгорел. Ничего у них больше нет. Вот так люди и живут. Я жив-здоров, квартира цела, просто ее подтапливает. Никакой компенсации я не получаю, только на голову течет вода. Живу на первом этаже и выгребаю 15 ведер! Не литров, а 15 ведер. Истинно говорю.