‘Не пугай детей, сними автомат’
Меня зовут Сергей. Я проживаю в селе Богдановка. 8-го марта, где-то в 10 утра зашли к нам россияне, уже была оккупация. Мы услышали звуки, выстрелы, гул машин, ехавших по дороге.
Много техники было?
Я не видел, я не у дороги живу, но слышно было хорошо.
Уже позже, видели видео других людей. Говорили, что более двухсот единиц (техники). А сколько точно, я не могу вам сказать. Зашли, начали по дворам ходить, выставляли людей возле домов, проверяли, где кто проживает. К нам приходили, спрашивали, кто в доме живет.
С кем вы живете?
Я живу один, но у меня есть дети и жена. Они живут в соседнем селе, но были здесь, у меня. Потому что я их забрал оттуда 24-го, когда узнал, что уже пошло наступление. У меня в доме подвал, они были в подвале.
К вам приходили россияне?
Пришли и спросили, кто в доме, сколько человек. Я говорю: “Дети в доме. Не пугай, хочешь — заходи, но сними автомат”. Он был один. Зашел, посмотрел. Предложил даже какие-то продукты, но я отказался. И все, он ушел. Больше не приходили. Нет, приходили уже позже, но уже никого не было. Они повыбивали окна, двери. В доме беспорядок устроили.
Как долго вы оставались в селе?
Мы не могли эвакуироваться, хотя у нас была машина. Мы могли выехать, но нас никуда не выпускали. Если машина стояла на улице, ее расстреливали, разбивали. Неоднократно. И здесь, на улице, и там, и возле меня. Я успел закатить свою машину во двор, мне повезло!
Рядом у сестры, у племянницы ее мужа, они (россияне) колеса порезали, окна побили, чтобы машина нерабочей стала. И уже потом, я уже не помню какого числа, начали зеленый коридор давать, людей вывозить. Начались обстрелы. Я так понимаю, что наши начали их выгонять. 21-го был первый выезд, зеленый коридор. Выехали дети, а 23-го уже я выехал. Автобусы были, машины были. Я выезжал на своем автомобиле. Так не разрешали выезжать, приехал Красный Крест и уже потом из Дымерки заехали и через Богдановку выезжали.
Куда эвакуировались?
В город Бровары (Киевская область). А дальше я уже поехал сам. Вернулся я 10-го апреля. Уже когда разрешили нам заезжать в село. У меня у старшей дочери лопнул хрящ в позвоночнике, ее нельзя было далеко транспортировать. Они приехали к родственникам в село Рудня. Там россиян не было, в оккупации село не было. Они выехали к родне туда.
Что с вашим имуществом?
За сараем упал снаряд. Какой именно, я не знаю. Пожара не было. Он упал за сараем, была там яма по колено. Сарай развален, дом поврежден: крыша, окна, двери. Все было повреждено.
Жить там нельзя было?
Ну как, можно, заменили все. Поменяли двери, залатали отверстия в стенах, окна поменяли, стеклопакеты, и живем.
Как часто обстреливали Богдановку?
Часто. Потому что у них техника стояла вот здесь — на ферме они свою технику расположили. Они прятались, думали, что их не будут бомбить, если они будут находиться возле жилых домов, то их не будут трогать. Но наши должны были стрелять там, где их техника, разбивать их. Чтобы они ушли отсюда. И они тоже стреляли, у меня было хорошо слышно, у меня дом рядом. И днем, и ночью. Это так страшно! Дети до сих пор боятся шума. Перенесли очень тяжело это все.
Много домов разрушено в Богдановке?
Много. Я думаю, если где-то в процентах, то процентов 15 разрушено. Это совсем разрушенных, не считая тех, что повреждены частично. Там кое-где пробиты стены, крыша, окна, двери. Ограблены. Можно сказать, что ограблен каждый второй дом, если не каждый.
Россияне мародерствовали?
Меня не было. Я же говорю, я выезжал. Но все было побито. У нас с сестрой один дом на два входа, у нее были двери и окна выбиты, перевернуто все в доме было. Так же и у меня. Да, они заходили в дом, забирали ценные вещи: золото, деньги, все. Все, что могли вынести, все забирали. А что, никого же не было...
Что украли?
Все: электроинструмент, микроволновки, котел разбили. А что они там искали в том котле, я не понимаю. Все в пыли в доме было, все перевернуто. Жили они или не жили, этого я вам не могу сказать.
До 24-го февраля вы могли представить, что будет полномасштабная война?
Совсем нет. Даже мыслей таких не было. Как могут напасть? Двадцать первый век на дворе! Какая может быть война? Никто об этом не догадывался совсем. Если честно, новостей даже не смотрел. Я не интересовался даже этим. 24-го, как начало уже прилетать и пошла информация, что идет наступление, я был у дочери, у нее был день рождения 22-го. 24-го они меня разбудили и говорят: “Папа, взрывы!” Я говорю: “Да не может быть, это какие-то петарды, видимо, праздник... Может, новогодние или день рождения у кого-то...” И потом вот такое случилось. Я поехал еще в Богдановку, приехал машину заправить. И уже очереди такие были на заправках! Я понял, что все серьезно.
Поехал, забрал детей к себе, потому что у меня в доме есть подвал, надо было где-то прятаться. Выезжать? Как-то и не думали об этом. Не верили, что так близко дойдут. И вот так вот. Потом мы услышали, что идет техника, уже были слышны взрывы, они же начали стрелять из танков. Обстрелы, автоматные очереди были. Уже тогда поняли и начали спускаться в подвал. Там и сидели. Поднимались только поесть сварить, еще когда были свет и газ. Потом исчез свет, исчез газ, готовили все на улице, на костре. Снова спускались в подвал и там сидели.
У вас двое детей?
Да. Две дочери. Одной сейчас 19, а другой 12. Они там сидели, а я поднимался, смотрел, контролировал: не подходят ли. Россияне стреляли. Они просто проезжали и обстреливали дома. Вот едет БТР, на нем сидит несколько мужчин и просто стреляют в разные стороны. Мы не выходили, они запрещали по улицам ходить. Приходили и говорили: “Если хотите, сидите по домам, не выходите!” Чтобы все было спокойно, тогда никого не будут трогать. Так они приходили и говорили. Потом разрешали до пяти вечера где-то пройтись. А потом уже все. Они ходили, даже не стеснялись на людях дома грабить, бить. Все, что хотели, то и делали. Они приходили, если в доме нет никого, никто не открывает, выбивали двери и окна, залезали в дом и обворовывали.
Было такое, что исчезали люди у нас в Богдановке. Трое, знаю, пропали без вести. Одного парня убили. Нашли его в Дымерке, в подвале. Селюк Алексей, мы с ним дружили. У него была прострелена ключица и голова. Ему было около 43 лет, двое детей. Мать, сестра были у него. Жаль. Хороший парень был. Очень хороший человек, очень хороший сварщик был. А много людей просто исчезло. Ничего не хочу вспоминать, если можно так сказать. Ничего не хочу вспоминать! Это как страшный сон. Это так прошло, что... Не хочется вспоминать ни о чем.
Что планируете делать дальше?
Ждем победы. Что мы планируем... Жить, восстанавливать наше государство. Работать, поднимать детей на ноги. Отстраивать дом и (восстанавливать) имущество.
Изменилось ли ваше отношение к россиянам?
Очень изменилось! Что им сказать? Что они черти? Мы это и так все знаем. Что я могу сказать... На камеру ругаться не буду. Вы сами понимаете, что они натворили. Сколько горя людям приносят. Я думаю, это все их Госдума. Все, сидящие возле своего денежного корыта, возле Путина. Потому что приказ откуда? Оттуда же идет. Они зомбированы! Просто зомбированы пропагандой, они верят своему телевидению. Им рассказывают... Действительно, люди, которые знают, что происходит, те поддерживают Украину. Некоторые даже воюют за Украину. Это так. Есть среди них люди, которые воюют за наше государство.
Перевод: Международное общество прав человека (Немецкая секция)