Право на милосердие, ограниченное Перечнем
Согласно статье 84 Уголовного кодекса Украины, лицо, страдающее тяжёлым заболеванием, препятствующим отбыванию наказания, может быть освобождено по решению суда. Однако на практике эта гуманная норма работает только тогда, когда болезнь осуждённого подпадает под «Перечень заболеваний», утверждённый Приказом Министерства юстиции и Минздрава № 1348/5/572 от 15 августа 2014 года (с изменениями). Этот документ, который должен был бы защищать право на жизнь, превратился в бюрократический фильтр: если диагноз не указан в этом списке — освободить даже очевидно тяжелобольного человека невозможно.
«Перечень» включает лишь самые тяжёлые, неизлечимые диагнозы. Это преимущественно терминальные онкологические заболевания (это последняя, четвёртая, стадия рака, когда злокачественная опухоль распространилась на другие органы, метастазировала, и лечение уже не может остановить развитие болезни). На этой стадии организм постепенно утрачивает жизненные функции, боль становится невыносимой, а выживание исчисляется неделями или месяцами. Терминальный рак часто сопровождается асцитом (жидкостью в брюшной полости), кахексией (истощением), кровотечениями, болью, которая без наркотических анальгетиков становится пыткой. Человеку нужен постоянный медицинский и паллиативный уход, а не запертая камера).
Также в перечень входит ВИЧ на IV стадии: это самая тяжёлая стадия ВИЧ, когда иммунная система практически разрушена, и человек теряет способность бороться с любыми инфекциями. Этот этап также называют СПИДом (синдром приобретённого иммунодефицита). На этой стадии появляются смертельно опасные заболевания — туберкулёз, пневмония, саркома Капоши, грибковые инфекции мозга. Без лечения антиретровирусными препаратами, полноценного питания и медицинского ухода человек быстро погибает. В условиях тюрьмы, где не хватает лекарств, врачей и стерильности, выжить практически невозможно.
Кроме того, в перечне есть цирроз печени в стадии декомпенсации. Это конечная стадия разрушения печени, когда она уже не выполняет своих функций: не очищает кровь, не вырабатывает белки и не обезвреживает токсины. Декомпенсация означает, что организм больше не справляется с болезнью. У человека накапливается жидкость в животе (асцит), желтеет кожа (желтуха), развиваются кровотечения, энцефалопатия (поражение мозга из-за токсинов). Это тяжёлое, часто мучительное состояние, которое требует постоянного медицинского наблюдения, специального питания и медикаментов, а не тюремной изоляции.
Есть в «Перечне» туберкулёз с множественной лекарственной устойчивостью — это форма туберкулёза, при которой бактерии стали нечувствительны к основным противотуберкулёзным препаратам. Лечение такого туберкулёза длится более двух лет, требует специализированных лекарств, постоянного контроля и хорошего питания. В закрытых учреждениях, где вентиляция плохая, а у медицинских частей нет необходимых препаратов, такие больные заражают других и сами обречены на медленное угасание.
Основанием для представления в суд материалов об освобождении являются тяжёлые психические расстройства, которые полностью лишают человека способности осознавать свои действия, контролировать поведение или поддерживать контакт с реальностью. Это может быть шизофрения с частыми психозами, глубокая депрессия с суицидальными наклонностями, деменция (потеря памяти и мышления), биполярное или параноидное расстройство в тяжёлой форме. Такие люди нуждаются не в наказании, а в лечении в психиатрическом стационаре. Их содержание в обычной колонии часто приводит к деградации, самоповреждениям или смерти).
Все эти диагнозы объединяет одна черта — они несовместимы с условиями содержания в местах несвободы. Люди с такими болезнями не представляют опасности для общества, но для них сама тюрьма становится пыточной.
Если государство не обеспечивает им лечение и не освобождает даже на пороге смерти, это — уже не наказание, а нарушение права на жизнь и запрета пыток. Это означает, что государство признаёт право на освобождение лишь тогда, когда шансов на жизнь уже нет. Правозащитники неоднократно подчёркивали: такая практика противоречит статье 3 Европейской конвенции по правам человека, которая запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение.
Когда человека оставляют умирать в камере только потому, что его диагноз не попал в «Перечень», — это не правосудие, это узаконенное страдание.
Паллиативная помощь — забытое право заключённого
В гражданской медицине существует понятие паллиативной помощи — это не лечение, а забота о качестве жизни человека, которого уже невозможно вылечить. Это облегчение боли, поддержка дыхания, достойный уход, психологическая и духовная поддержка. Паллиативная помощь — это не о смерти, а о достоинстве последних дней жизни. Она основывается на принципе, что даже тогда, когда вылечить невозможно, помочь — всегда можно. В тюрьмах Украины этот принцип фактически отсутствует. Большинство медицинских частей не имеют лицензий на оборот наркотических анальгетиков, поэтому даже при официальном заключении врачей о необходимости обезболивания — препараты не назначаются. Врачи боятся уголовной ответственности, администрации — проверок, а страдает тот, кого система уже наказала достаточно. Это не просто пробел в законе. Это — лишение права на облегчение страданий, права, которое признаёт ВОЗ и которое считается составной частью права на жизнь.
«Восемь из десяти баллов боли — ежедневно»
Мы посетили Виктора Михайловича Слепцова в Винницком учреждении исполнения наказаний № 1. Его камера ничем не отличается от других, разве что здесь смрад тюрьмы смешался со смрадом отчаяния. Слепцов говорит приглушённо — так, будто каждое слово отдаётся болью в груди: «Боль не проходит. Постоянно восемь из десяти. Иногда — все десять. Но обезболивающих не дают. Говорят — лицензии нет».
Виктор страдает от злокачественного новообразования печени IV стадии с метастазами в лёгкие, тромбозом портальной вены, асцитом, гидротораксом и выраженным болевым синдромом. 31 июля 2025 года врач-онколог вынес официальное заключение: «Симптоматическое лечение. При выраженном болевом синдроме назначить наркотические анальгетики». Но рекомендация осталась на бумаге. У медицинской части нет лицензии — и это означает, что даже умирать Виктор должен без обезболивания, в муках и страданиях.
Приговор — боли, а не преступлению
5 августа 2025 года врачебно-консультативная комиссия официально подтвердила: «Заболевание Слепцова Виктора Михайловича входит в Перечень болезней, которые являются основанием для освобождения от дальнейшего отбывания наказания». Пятеро врачей поставили подпись под документом, где чётко указано: «Материалы могут быть поданы в суд для решения вопроса об освобождении». И всё же даже этот медицинский «приговор к смерти» не стал основанием для гуманности. Судебные заседания переносились четыре раза — то из-за отсутствия прокурора, то из-за «неполноты документов».
Следующая дата — 20 октября 2025 года. Вопрос лишь в одном: доживёт ли он до этого дня?!
201 пожизненно заключённый умер — и ни один прокурор не понёс ответственности
Этот случай — не исключение, а закономерность.
По данным, полученным Харьковской правозащитной группой от Центра здравоохранения ГУИС Украины, с 2018 по август 2025 года в учреждениях лишения свободы умер 201 пожизненно заключённый, из них 179 — от болезней.
Причины официально выглядят так:
● естественная смерть — 7 человек
● болезни — 179
● самоубийства — 11
● несчастные случаи — 2
● другие — 2
Эти цифры — приговор системе, которая годами блокирует освобождение тяжелобольных даже тогда, когда смерть — вопрос дней.
«Ястребов, Матухно… и теперь Слепцов»
В 2022 году врачебная комиссия установила, что Иван Ястребов не может отбывать наказание из-за тяжёлой болезни. Суд принял решение об освобождении, но прокурор подал апелляцию. Через несколько недель Ястребов умер — так и не дождавшись свободы.
Виталий Матухно, инвалид I группы, онкобольной, стал известен после того, как Европейский суд по правам человека применил в отношении него Правило 39 — срочные меры, чтобы остановить бездействие государства. Украина не отреагировала. Матухно умер в тюремной больнице.
И теперь — Слепцов.
Те же диагнозы. Те же справки. То же равнодушие.
Прокурорский формализм и судебный паралич
Согласно исследованиям ХПГ, в делах об освобождении по болезни позиция прокуратуры совпадает с решением суда более чем в 82% случаев.
То есть суд просто дублирует позицию обвинения — не анализируя медицинских фактов, не оценивая реальное состояние человека. Это — не правосудие, а процедурная отсрочка смерти. В системе, где прокурор решает, кому позволить умереть на свободе, а кому — в камере, гуманность перестаёт быть категорией права.
Последний шанс для системы
Виктор Слепцов отбывает наказание с 1996 года. Его преступление давно оценено судом. Но сегодня государство наказывает не за совершённое — а за то, что он до сих пор жив. Возможно, 20 октября станет днём, когда суд всё-таки выберет человечность вместо равнодушия. Когда закон перестанет быть ловушкой для смертельно больного человека.
И когда Украина докажет, что даже за решёткой человеческая жизнь имеет ценность.
Справка
● Статья 84 Уголовного кодекса Украины: «Лицо может быть освобождено от отбывания наказания, если во время его отбывания оно заболело тяжёлой болезнью, препятствующей отбыванию наказания».
● Приказ Министерства юстиции и Минздрава № 1348/5/572 от 15.08.2014 года — определяет порядок медицинского обследования осуждённых и «Перечень заболеваний», которые являются основанием для представления в суд материалов об освобождении.
● Паллиативная помощь — комплекс медицинских, психологических и социальных мер, направленных на облегчение страданий, когда вылечить болезнь невозможно. Является составной частью права на жизнь и достоинство в соответствии с международными стандартами ВОЗ и ООН.
