Действие международной конвенции о запрещении пыток в отдельном "кутке" Украины.

"Прошу защитить меня от милиции. Я ни в чем не виновен. Меня избивали, подвешивали на наручниках на стальной трубе до потери сознания, угрожали смертью в помещении Затокской и Белгород-Днестровской милиции, выбивая признания". Так пишет в заявлении на имя председателя Белгород-Днестровской городской организации партии Правозащиты Федосенко Ф.К. 15-тилетний Кулик Руслан, житель села Шабо, Одесской области.

14 августа 2002 года в курортной зоне пгт. Затока в канализации нашли труп молодого гражданина Польши Лешека Бендежа, пропавшего 5 августа 2002 г. Вот рассказ ребят, задержанных в день обнаружения трупа. Аттракционы в пгт. Затока "держат" одесский администратор Александр Абрамович и чехи. Не первый год.

Аттракцион "Солнышко" с детскими качелями расположен в ста метрах от основной базы. От кафе, из которого пропал Лешек, далековато. Кулик Руслан с подростками зарабатывал на аттракционе и платили им – ПЛАЧЬ, УКРАИНА! – по 10 гривень за неделю работы. Без выходных, без перерыва. Работа с утра до часу ночи. Наведение порядка и ночлег в. уборной! Такое место выделила администрация.

5 августа 2002 года Бендеж Лешек и его друг сидели в кафе. Лешек "на минутку" вышел из кафе и исчез навсегда.

Труп нашли по запаху, когда он стал разлагаться. Заявление в милицию об исчезновении польского гражданина поступило дежурному наряду милиции поселка в тот же вечер, второму наряду – утром 6 августа 2002 года. Заявление подал друг Лешека – Вятр Рышард.

Мальчишек, работающих на чешских аттракционах, забрали в помещение милиции пгт. Затока, где основательно били. У Кулика выбивали так: "Ты знаешь, кто убил поляка, но не говоришь". Не выдержав избиений, он согласился на все. Его и других, не выдержавших пыток, а потому переведённых в статус свидетелей, повезли в Б-Днестровское ГОВД. Присутствовавшие слышали крики матери Кулика: "Сынок, они тебя изуродуют, признайся во всем, скажи им, что ты убил!"

Рассказывает один из мальчишек.

"Меня били три милиционера в гражданском, били по голове так, что "голова отрывалась". Затем заковали в наручники и подвесили к металлической трубе. Висел может несколько минут, но они показались вечностью: было больно, я попросил участкового дядю Васю Вовченко отпустить, и я все расскажу.

Мне диктовали, как написать, и я писал. Я понимал, что это неправда. Например, то, что мой знакомый был в день убийства (я даже даты не знал) возле кафе "Посейдон", а его там не было, он уже уехал домой в Одессу. Потом что-то на Вову с Ильичевска, он когда-то сам был милиционером. Меня били милиционеры, приехавшие из Белгород-Днестровского, за то, что я знаю, якобы, где оружие, о чем я не имел понятия. Один сказал, что в них стреляли? и даже хотел показать мне следы на машине. Потом один сказал, что надо спросить полковника Янкова, дает ли он "зеленый свет". Там кабинет маленький и когда меня били, я "летал" от одного к другому, ударяясь о мебель.

Меня били в помещении Б-Днестровского ГОВД, и я слышал, как кричали другие ребята. Они так кричали, что я подумал, что меня еще жалеют, хотя было очень больно. Позже я увидел Вову из Ильичевска, у него были синие кисти рук, а Кухтя Виталик рассказал, что его заковали в наручники через решетку и на закованные руки повесили гири, очень тяжелые. Допрашивал какой-то начальник Спотыкайло, он особенно зверствовал. У Кухти из-под ногтей шла кровь. Ребята кричали на весь город от пыток. Перед нами – (два одессита, один из Ильичевска и двое с Шабо) – поставили работников милиции и сказали им выбирать, кто с кем будет работать. Меня взял сержант. Он нормально говорил, не бил меня. Затем подошел в гражданском, из Одессы, и начал избивать. Ребят бил Соломонов из Б-Днестровского ГОВД, жестокий очень. Он бил Васю и Али Шукнорова из Одессы. Потом еще один, в гражданском, бил меня при сержанте. Он задавал вопрос: "Видел поляка?" Я отвечаю, не видел. И сразу удар по голове. На каждое мое "нет" следовал удар в лицо, по голове. Было больно, я сказал, что подпишу все. он же ответил: "напишешь сам". Я написал, что чуть ли не сам видел, как кто-то убивал поляка. Всё было выдумкой.

Менты повезли меня на воспроизведение. Я эти места проходные знаю: в общем, сделали из меня свидетеля, я же ничего не знаю. Менты в гражданском мне говорили, что все признались, один я не хочу. Я же не знал, что признать, потому и написал, что диктовали. На воспроизводство меня возили с Али. Я у Али спрашиваю: "Ты что-то знаешь?". "Ни хрена" не знаю, и что они (менты) хотят?". Я написал на многих знакомых и соседей, друзей по школе, на тех, кого много лет не видел. Меня держали в 301 кабинете на полу больше трех суток. Али менты заставили подписать протокол, что он пописал в общественном месте. Его в КПЗ ночевать отправили.

Милиционеры пили, очень шумно "гуляли" в ГОВД каждую ночь. Мы были голодные. Я попросил сержанта Юру, – он один меня не бил – и он купил печенье.

Вещи нам не вернули: забрали кошелек, там 35 гривен заработанных и пригласительный билет.

Когда мама забирала меня из ГОВД, ей угрожали и сказали, что я убил поляка. Мать просила меня признаться, но в чём?

На очных ставках я стал говорить правду и ездил в ГОВД с мамой. Поэтому меня не били".

Вот что нам пришлось услышать.

Мать отхаживает сына с психологом. Парень с трудом пришел в норму. А впереди служба в украинской армии. И вряд ли его признают годным к строевой.

Забрали в Б-Днестровский ГОВД и 80-летнего директора базы Легуна Кузьму Семеновича. Деду стало плохо, но его упорно везли в горуправление милиции. И только в городе менты опомнились: ведь дед мог "загнуться"! – и они выкинули его с машины в ночь. А это 20 километров. Немощного старика, не заботясь, как ночью он доберется до дома.

Кулику показали незнакомые ему предметы, зажигалку, якобы принадлежащую польскому парню. Ему говорили, что это поляка, он отвечал "да", не зная, чье это, и не понимая, что говорит.

Правозащитная Партия выслала телеграмму в МВД Украины в защиту детей, пострадавших от садизма ментов. Проверять факты ринулись работники внутренней службы УВД Одесской области. Думаете кто-то наказан? В лицо матери Кулика один из ментов бросил: "К правозащите обратилась, в суд подашь? Смотри, сына потеряешь!".

По нашей информации, не лучшее положение дел в Балтском, Фрунзенском, Николаевском, Коминтерновском и Овидиопольском районах Одесской области. Отдельный клан, своя власть.

Кто же расследует эти преступления, которые новый УК Украины квалифицирует как пытку?

2002-10-21