Інвентаризація і реєстрація квартир — можливість порушення приватності
Виталий Васильченко, для «Пятницы»:
Каждый, у кого есть квартира, проходил процедуру инвентаризации и регистрации в соответствующем харьковском бюро. И соответственно осталось после этого в бюро досье на квартирообладателя. Кто он, откуда, как его зовут... и сколько у него квартир, и что это за квартиры, и на какие деньги он купил эту жилплощадь. Аналогичная ситуация и с юридическими лицами. Вся информация в полном объеме. Для налоговой службы — вообще рай. Ведь покупка любой недвижимости подразумевает наличие у «клиента» денег. И не только для налоговой. Мало ли в какие руки может попасть эта информация. Конкуренты могут быть еще не худшим вариантом...
Подобные архивы есть в любой стране. Так что ничего, казалось бы, страшного. Ну есть эта информация, так ее тщательно оберегают государственные служащие — надежда и опора нашего демократического государства!
Геннадий Иванович Бондаренко, заместитель начальника городского бюро технической инвентаризации:
— У нас есть громаднейший архив. С 1943 года мы собираем архив. У нас есть архив на каждый заборчик, на каждый туалетик, который поставлен хозяином в садочке у себя. Нас уже заколебали все эти правоохранительные органы, которые просят: дайте сведения на собственника того иного строения. Я каждый день по 150 ответов даю. Просят из прокуратуры, СБУ, УБОПа, Налоговой полиции и других — дайте сведения на того или иного собственника. Мы идем в архив и из архива это выписываем...
Как же так? Оказывается, не берегут чиновники наши личные тайны. Раздают направо и налево сведения про наши сугубо интимные владения частной собственностью. И единственное, что их в этом огорчает...
Геннадий Бондаренко:
— Самое для нас страшное, что создали мы целое подразделение в составе 5-6 человек, которое работает только на эти запросы. Я в день подписываю от 80 до 160 запросов. Люди сидят, работают, и все это — бесплатно!
Ну, это для первого заместителя начальника БТИ самое страшное в том, что приходится делать работу и не получать за это ни копейки. Куда же страшнее, на мой взгляд, тот факт, что полторы сотни человек в день лишаются своих конституционных прав.
Сотрудники различных структур получают конфиденциальную информацию о человеке не по решению суда, а по собственной прихоти. И никто ведь не контролирует, в каких целях будет использована та или иная информация...
Геннадий Бондаренко:
— Идет просто запрос за подписью того или иного следователя, например, уголовного розыска: «Дайте информацию на разыскиваемого преступника такого-то»... Или от начальника хозяйственного отдела СБУ такого-то: «Дайте сведения о таком-то»... Благо, что у меня приятель замначальника СБУ по Харьковской области. Я позвонил и говорю: «Витя, ну что вы творите?» А он мне говорит: «А ты вообще их посылай, знаешь, куда... Потому что имеет право написать запрос только начальник управления или его зам, и все... В общем, сержантам мы уже информацию не раздаем...»
Не могу выразить, как меня радует этот факт. Теперь частную информацию о людях выдают исключительно лейтенантам. Впрочем это уже мои персональные домыслы...
И еще интересный момент — в запросах указывается, что тот или иной гражданин преступник. А ведь, по нашим законам, «преступником» может считаться человек исключительно по решению суда. Во всех остальных случаях — это только «подозреваемый». Хотя это такие мелочи по сравнению со всем остальным...
Самое смешное во всем этом, что есть прямые указания и запреты от Министерства юстиции и даже от господина Януковича лично, поступать так, как поступают в БТИ, но...
Геннадий Бондаренко:
— Есть постановление Минюста Украины, и постановления, подписанные Януковичем, и есть временные положения по регистрации собственности, там четко и однозначно написано, что это конфиденциальная информация на каждого собственника и разглашению она не подлежит. Но! У нас же законов не меряно. Есть вот это временное положение, которое мы не имеем права нарушить, но есть закон о милиции, о прокураторе, о СБУ, где ясно сказано, что на их любые запросы организации, которые находятся на их территории, обязаны отвечать. Они так нам и пишут «Согласно Закону о милиции статьи такой-то дайте информацию о таком-то...»
Вот такая у нас демократия. Между прочим, в советские времена тотального контроля государства над личностью следователю любого уровня для получения информации о человеке нужно было разрешение прокуратуры. Понятно, что подобное разрешение было всего-навсего формальностью, которая в наши просвещенные времена уничтожена как тяжкое наследие тоталитарных времен.
В законе Украины про милицию сказано: «Міліція в Україні — державний озброєний орган виконавчої влади, який захищає життя, здоров’я, права і свободи громадян, власність, природне середовище, інтереси суспільства і держави від протиправних посягань... Основні завдання міліції є: забезпечення особистої безпеки громадян, захист їх прав і свобод, законних інтересів...» Насколько совершенно бесконтрольный доступ к информации о частной жизни граждан соответствует защите законных интересов этих же самых граждан, неясно. Но если уж такой крупный чиновник, как заместитель начальника БТИ, совершенно спокойно, в присутствии многочисленных журналистов признается в том, что он нарушает законы по сто пятьдесят раз на день, и еще сокрушается отсутствием должного финансирования этого нарушения, то чего уж тут хотеть от всех остальных. В том числе и от тех следователей, которые беззастенчиво пользуются несовершенством украинского законодательства.
Хочется сказать, что все это временные явления, что в законы внесут необходимые поправки, но... Я почему-то в это не верю...
("Пятница", г. Харьков, №37, 11 декабря 2003 г.)