MENU
Горячая линия по поиску пропавших без вести в Украине
Документирование военных преступлений в Украине.
Глобальная инициатива T4P (Трибунал для Путина) была создана в ответ на полномасштабную агрессию России против Украины в феврале 2022 года. Участники инициативы документируют события, имеющие признаки преступлений согласно Римскому уставу Международного уголовного суда (геноцид, преступления против человечности, военные преступления) во всех регионах Украины

Ей должно было исполниться 53 года. Житель Тростянца — о задержании и убийстве жены

11.12.2022    доступно: Українською | in English
Денис Волоха
Игорь Иванов — башкир по национальности, который живет в Тростянце, до сих пор не может поверить, что его жены больше нет. Он не хотел выезжать из города во время оккупации, потому что надеялся, что она вернется.

© Денис Волоха/ХПГ

Житель Тростянца Игорь Иванов до сих пор не может поверить, что его жены больше нет. Во время российской оккупации города женщина неожиданно была задержана, после чего о ней долго ничего не было известно. Уже после деоккупации Тростянца стражам порядка удалось обнаружить закопанное в земле тело, которое, по словам Игоря, было трудно опознать.


Игорь, расскажите, пожалуйста, как происходила для вас оккупация в Тростянце?

Неожиданно. Утром в окно смотрю, а у меня перед окнами танки идут. Мы на улице Лунина живем, 5-6 метров [ от нас] — и танки. Техника, бронетехника, бензовоз. Дети жили на параллельной улице, а мы жили в другом доме. Ну и ходили туда-сюда через огород, не  видно было. Я и не заметил, как она [жена] вышла, куда вышла, зачем вышла. Затем связь исчезла. Не было связи три дня вообще. Электричество выключили, вышки не работали. Ходил искал, где можно было. Когда зашли украинские войска, наверное, дня через три немного наладилась у нас работа полицейского отделения, я написал заявление об исчезновении. Прошло чуть больше двух месяцев, позвонили мне, вызывали на опознание.

Случайно обнаружили, на полметра под землю прикопали. Трудно было опознать, но были характерные черты, которые я знал.

Так вашу жену задержали?

Да, не одного человека в тот вечер [задержали], я точно не знаю, может, человек 10-15. Что там произошло, я не знаю. Ее застрелили выстрелом в голову. Есть справка медиков. Что случилось — это знает стрелявший.

Где ее держали?

На элеваторе хранилище зерна у нас здесь в Тростянце. Сушки, склады. Зернохранилище.

Кем была ваша жена?

В торговле работала. К тому времени цветами занимались. Цветы выращивали, продавали. Был у нас цветочный бизнес. Не очень большой, только начали развиваться. Но ее здесь весь Тростянец знает. Она и в хозяйственном магазине работала долго. Я сам когда-то в горгазе работал.

А какие могли быть вообще мотивы задерживать ее?

Я не знаю. Может, уже комендантский час был, я не знаю. Она вышла примерно в 16, а комендантский час тогда, кажется, в 17:00 начинался. В тот момент, во время оккупации. И я не помню до скольки, до 8:00 утра, наверное. Вообще, передвижения были нежелательны, возможно [она] где-то задержалась, я не знаю.

Почему вы решили оставаться в городе и не пытались уехать?

Я надеялся, что она вернется. Я ждал. А куда мне идти? Ехать куда? Родина моя на Урале. Мама у меня жива там. Туда я никак не уеду. А куда мне еще ехать? Уж тут буду как-то. Возможно, дети вернутся. Возможно, поближе к весне. Сейчас в эвакуации находятся. Аж на севере глобуса.

Как вообще жилось во время оккупации? Были ли перебои с продуктами, например?

В начале передвигались в дневное время. В начале ходили так, чтобы проблем не было. Да и были, я так понял, срочники. Видно было, молодые ребята. Немножко за 20. И постарше были. Может быть, действительно есть некоторые примеры: в первый день у нас машину расстреляли на вокзале. Три дня машина стояла, не могли забрать похоронить: не отдавали. Там снарядом где-то зацепили, где-то слепая пуля. По возможности пытались только при необходимости [выходить], если [надо] что-нибудь купить. В первые дни еще можно было что-то купить, а через неделю уже магазины все открыли, люди все забрали оттуда. Там уже пустовали магазины.

А ходили по домам?

Сразу я не слышал, не было. Колонны только ездили. Это уже 16 числа, кажется, зашли донецкие. Зашли, проверили у меня паспорт. Телефон проверили, фотографии. Места на возвышенности города занимали. Где снайпер сидел, говорят. Я сам не видел, а по соседству были у нас [военные], то я видел, да. И в дом ходили. Но у нас, так сказать, “полюбовно” было. Тихо было. Никаких наездов, врать не буду. А в других городах, я слышал, были издевательства над людьми. Бывало, ходили, что-то забирали, потому что у них снабжение плохое было. А что забирать, когда все так неожиданно началось, у людей тоже запасов не было. Только то, что в погребе: картофель, морковка и закрутки. И все. А так-то люди не готовились к таким действиям. Не готовились.

Харьковская правозащитная группа предоставила Игорю Иванову материальную помощь и взяла документы для передачи дела в международные судебные органы. Во время поездки в Тростянец на прием к адвокатам пришло более полусотни людей, которые потеряли близких, собственные дома или были искалечены из-за действий россиян.

Материал подготовлен при поддержке Prague Civil Society Centre
 Поделиться